СТРОГИЙ БАТЮШКА – ЛЮБЯЩИЙ ОТЕЦ

СТРОГИЙ БАТЮШКА – ЛЮБЯЩИЙ ОТЕЦ

Воспоминания келейника
Некто послушник Харитон собрал у набожных людей тысячу рублей денег и поехал на старый Афон проситься в Пантелеимоновский русский монастырь. Его приняли, и Харитон в качестве вклада внес свою тысячу. Архимандрит Макарий предложил ему испытать пустынную жизнь, но Харитон не выдержал ее тягостей и простился с Афоном. Ему вернули его тысячу, и о. Макарий сказал ему: "В России поезжай в Киев. Там в Троицком монастыре настоятель о.Иона, только к нему и поступай. А в виде знамения - он встретит тебя у врат своей обители и назовет по имени". Так и случилось. О. Иона принял Харитона и назначил ему послушание у ворот. Харитон был доволен своею жизнью и однажды заговорил с монахом Кассианом о своей горячей любви к старцу: "Когда о. Иона проходит по монастырю, я бы рад его на руки поднять и так носить".

Как-то случилось о. Ионе, проходя по монастырю, заметить у ворот безпорядок. Он подозвал к себе Харитона, сделал ему строгое внушение и ударил его по шее. Харитон был этим чрезвычайно озадачен. Куда девалась любовь его к старцу? Он решил, что больше не останется в обители, и поделился своим решением с Кассианом. "Скорее бы смерти своей поверил, чем тому, чтобы такой старец, святой человек, мог так оскорбить меня". - "Чудак, - ответил ему Кассиан, - разве он тебя бил? Он того согнал с твоей шеи, кого ты возил на себе всю твою жизнь, возил и на Афон". - "Может, и правда", - ответил Харитон. Харитон успокоился, остался в монастыре, вскоре заболел и в больнице пред смертию пострижен был в мантию.

Кассиан рассказывал, что было с ним в бытность его экономом на монастырской Васильчиковой даче, Всякую субботу еженедельно приезжал он за двенадцать верст с дачи в монастырь. Раз приехал он с сильною зубною болью, мучился он ею долго и в лекарствах не находил облегчения. Забрав провизию, он зашел за благословением к о. Ионе. Батюшка спросил его, всю ли провизию он получил. Всю, да только келарь грибов не дает. Батюшка ходил по келлии и, смотря вниз, недовольно бормотал про себя; "Да, да, лето прошло, а вы не могли грибов себе набрать, а в лесу живете, нехорошо, нехорошо". Тут он, внезапно остановившись против Кассиана, ударил его по щеке. При больных зубах боль от этого удара получилась страшная, и Кассиан выбежал в коридор. Но когда он опомнился, боли в зубах уже совсем не было. Он был совершенно здоров, и зубы у него до смерти не болели.

У келейника батюшкина Виктора одно время страшно болели зубы. Он не находил себе места, не мог ни пить, ни есть, ни спать. Как-то поутру о. Иона спрашивает других келейников: "Где Виктор?" - "У него зубы болят". - "Пусть чай пьет". Пришли они к нему и говорят, что батюшка велел ему чай пить. - "Где мне пить при такой боли". Тут вошел сам старец и говорит: "Пей чай, да горячий, чтоб из-под крана лить, а не из чайника". Тот сперва не хотел, а потом из послушания выпил. Первый глоток он еле смог проглотить, так болезненно было прикосновение кипятка к больным зубам. Когда же, понуждая себя, он допил весь стакан, боль прошла и с тех пор доселе никогда не возвращалась.

Однажды старец заказал иеромонаху Ираклию, опытному столяру, сделать штук двадцать пять особых низеньких скамеечек. Когда они были готовы, старец велел позвать старших монахов и раздать им эти скамеечки с таким советом: "Когда вы свободны, то после общего правила садитесь на эти скамеечки и занимайтесь на четках Иисусовой молитвой, сколько позволяет время - с полчаса или час. Этим ум просвещается. После этого можно ложиться, и непременно на правый бок, и лежа прочитывать покаянный псалом "Помилуй мя, Боже..." и "Верую..." И так всегда делайте и храните совесть. Если вы будете так делать, то Бог вас не оставит и нужное все пошлет, даже чрез забор вам набросают. А если не будете хранить совесть - пойдите за забор, и там ничего не дадут".

Ездил к старцу некий Константин Георгиевич Абаджи из города Аккермана, человек богатый, страдавший запоем. Старец принимал его ласково. Приказывал в гостинице, как-только его потянет на вино, нести ему самовар и сам поил его чаем. Некоторые из старшей братии оскорблялись, что старец его так принимает и внимателен к нему, когда бы он ни пришел. Старец сказал: \'\'Разве он мне нужен? Душа его мне нужна. Если бы он сюда не ездил, давно бы он в могиле сгнил". Абаджи умер спокойно в покаянии.

Жила в Киеве мещанка Мария Котикова, лет 40 была в полном расслаблении. Плачущую ее привезли к о. Ионе. Старец посмотрел на нее и сказал: "Не плачь, раба Божия". Дал ей бутылку святой воды и просфоры и велел принимать то и другое в течение 40 дней, причем заповедал ей всю ее жизнь не принимать никаких спиртных напитков. "Как в первый раз приняла я воду, - рассказывает она, - так будто что-то с меня и упало". Мария Котикова до сих пор совершенно здорова.

Года за три до кончины старца один из келейников его, Захария, утром 4 декабря, в день великомученицы Варвары, стал просить у старца отпустить его к обедне в Михайловский монастырь. Там в этот день обносят вокруг собора мощи великомученицы Варвары. Старец сказал: "Зачем? Теперь людей там много". Он опять повторил просьбу: "Благословите". - "Как хочешь", - сказал старец и махнул рукой. Он поехал вместе с будущим настоятелем о. Мелхиседеком, и тот взял его с собою в алтарь, но Захария вышел на середину храма и стал у раки мощей. Тут образовалась страшная толпа. Его сдавили так, что из рта и носа хлынула кровь. Больным он вернулся в монастырь. С того дня он заболел, лег в больницу и вскоре умер, постриженный с именем Зинон.

В монастыре совершалось бдение под праздник Входа Господня в Иерусалим. Служил о. Иона и с ним все иеромонахи, иеродиаконы и певчие. Во время чтения кафизм прибежал келейник иеромонаха Пимена, который умирал у себя в келлии. Больной просил скорее прийти к нему с напутствием, так как чувствовал себя при последнем издыхании. "Передай ему, что мы здесь предстоим все пред Господом, совершая Ему славословие, пусть он за послушание подождет умирать. А по окончании бдения мы к нему придем и напутствуем его". По окончании службы о. Иона со старшею братию тотчас отправились к о. Пимену, совершили над ним Таинство елеосвящения, исповедовали и приобщили его, постригли его в схиму. И к утру Пимен, в схиме Антоний, мирно преставился.

Как-то раз старец, отпуская о. Виктора из церковной келлии в алтарь для поминовения на проскомидии, сказал: "Иди, своих поминай". Потом, вздохнув, сказал: "Да кто знает эти минуты, того молитву за живых и умерших Бог принимает не только в церкви у алтаря, но и работая на поле, кто помянет - примет Господь".

За два года до удаления о. Мелхиседека из обители, 1 мая, о. Виктор видел сон, будто в соборе служил батюшка обедню. Было много служащих, трижды становились на колени за молитвою. После "Отче наш" вышли из алтаря три разоблаченных монаха. О. Виктор спросил шедшего за ними пономаря: "Что это они обедни не дослужили?" - "А это батюшка велел выслать их. Они хромые". О. Виктор посмотрел вслед им, как они шли. Походка их была, однако, прямой. Трое и были потом высланы: Мелхиседек, Смарагд, Валентин.

Написать комментарий