Великий главнокомандующий
Алексей Петрович Ермолов родился в Москве в небогатой дворянской семье. Его отец, Пётр Алексеевич Ермолов (1747—1832), был помещиком, владельцем небольшого имения из 150 душ крестьян в Мценском уезде Орловской губернии.
С 15 лет он начал военную службу, когда в 1792 году был зачислен в Нижегородский драгунский полк. В 1794 году Алексей Ермолов в битвах в Польше получает боевое крещение и по личному распоряжению А. В. Суворова, перед чьим военным гением Ермолов преклонялся всю свою жизнь, награждается своим первым орденом Георгия 4-й степени. В 1796 году будущий генерал отличился при штурме Дербента, находясь в войсках графа В. А. Зубова в Закавказье. В 1798 году за участие в деятельности смоленского политического офицерского кружка «Вольнодумцы» Ермолов был уволен из армии и сослан в город Кострому в ссылку. Лишь после смерти Павла I Алексей Петрович был возвращен из ссылки и вновь принят на военную службу.
Алексей Петрович участвовал в войнах с Францией 1805 – 1807 годов, где проявил храбрость и выдающиеся способности артиллерийского начальника. Во время Отечественной войны 1812 года он в должности начальника штаба 1-й Западной армии сыграл значительную роль в сражениях при Валутиной горе, Бородино, Малоярославце. В Бородинском сражении Алексей Петрович организовал и возглавил атаку против французов, захвативших батарею Раевского. В результате этой инициативы батарея вновь перешла под контроль русской армии. После назначения Ермолова начальником объединенного штаба 1-й и 2-й Западных армий, он заставил отступающую французскую армию свернуть на пройденный и разоренный ею путь, что во многом способствовало катастрофе армии Наполеона. Во время боевых действий в 1813 – 1814 годах Алексей Петрович отличился в битве при Кульме и при взятии Парижа, где он командовал гвардейским корпусом.
Занимая важные посты, Ермолов проявлял себя не только талантливым и храбрым военачальником, но и неплохим организатором. Все это способствовало росту авторитета Алексея Петровича в армии, а его язвительные замечания в адрес всесильного Аракчеева и критика иностранного засилья в окружении императора снискали ему популярность в патриотических кругах русского общества. При этом Ермолов пользовался доверием и благосклонностью со стороны Александра I, которого считал своим покровителем. Сохранились сведения о том, что поднимался вопрос о назначении Ермолова на пост военного министра.
В 1816 году Алексей Петрович Ермолов стал командиром Отдельного Грузинского (в будущем – Кавказского) корпуса, главнокомандующим в Грузии и одновременно – Чрезвычайным и Полномочным Послом в Иране, а так же управляющим по гражданской части на Кавказе и в Астраханской губернии. Некоторое время входил в состав Государственного совета. С прибытием на Кавказ героя Эйлау и Бородина в истории края началась «ермоловская эпоха» - бесспорно, самая блестящая ее страница, что бы ни говорили теперь по этому поводу современные либералы и некоторые Кавказские историки.
В начале XIX века Северный Кавказ представлял собой «Кипящий котел». Волнения горских племен не прекращались со времен строительства крепости Моздок (начала 60-х годов XVIII века) и вступления туда русских войск при генерале Лазареве. Волновались Кахетия, Хевсурия и воинственная Чечня. Генерал Ртищев предпринимал набеги на Чечню, обуздывая на время воинственный дух неспокойных соседей, но Император Александр I не одобрял этих слишком решительных мер, требуя проявления к горцам «дружелюбия и снисходительности». Петербург проявлял полное незнакомство с обстановкой, а горцы считали «снисходительный» образ действий за признак слабости русских и все более смелели.
Здесь на Кавказе наиболее ярко проявились качества Ермолова как дипломата, полководца и администратора. Сторонник суворовских методов воспитания и обучения войск, Алексей Петрович выступал против линейной практики и кордонной стратегии. Выделялся властным, независимым и язвительным характером при проведении политики российского правительства на Северном Кавказе. Ознакомившись с обстановкой, Ермолов сразу же наметил план действий, которого затем придерживался неуклонно. Учитывая фанатизм горских племен, их необузданное своеволие и враждебное отношение к русским, а также особенности их психологии, новый главнокомандующий решил, что установить мирные отношения при существующих условиях совершенно невозможно. Надо было заставить горцев уважать русское имя, дать им почувствовать мощь России, заставить себя бояться. А этого можно было добиться лишь силой, ибо горцы привыкли считаться только с силой. Ермолов составил последовательный и систематический план наступательных действий. Не спуская горцам ни одного грабежа, не оставляя безнаказанным ни одного набега, но в то же время положил никогда не делать второго шага, не сделав первого, - не начинать решительных действий, не оборудовав предварительно их баз, не создав раньше наступательных плацдармов. Существенную часть плана составляла постройка дорог и просек, возведение укреплений (топору и заступу Ермолов отводил место наравне с ружьем) и, наконец, широкая колонизация края казаками и образование «прослоек» между враждебными нам племенами путем переселения туда преданных нам племен. «Кавказ, - говорил Ермолов, - это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду!».
Ознакомившись с планом Ермолова, Император Александр отдал повеление, в котором как бы резюмировал его сущность: «Покорять горские народы постепенно, но настоятельно; занимать лишь то, что удержать за собою можно, не распространяясь иначе, как став твердою ногою и обеспечив занятое пространство от покушений неприязненных».
Осенью 1817 года кавказские войска были усилены прибывшим из Франции оккупационным корпусом графа Воронцова. Корпус Воронцова с 1814-го по 1817 год оставался во Франции и, по свидетельству современников, более других проникся «новыми идеями», так что войска эти были не столько «посланы» на Кавказ, сколько «сосланы». В состав этого корпуса входили полки, которым суждено было обессмертить себя подвигами в надвигавшейся почти полувековой военной грозе, - апшеронцы и ширванцы, тегинцы и куринцы, гренадеры – херсонцы и егеря – мингрельцы. С прибытием этих сил у Ермолова оказалось в общей сложности около 4 дивизий, и он мог перейти к решительным действиям. Ермолову также были подчинены, тогда еще не многочисленные казачьи войска расположенные в бассейне реки Терека. В 1819 году Ермолов упраздняет институт выборности атаманов в старейшем Гребенском казачьем войске, тем самым окончательно ликвидирует остатки самоуправления и придает войску полковую организацию.
Положение представлялось в следующем виде: Закавказье оставалось спокойным, но на Кавказской линии обстановка складывалась угрожающе. Правому флангу линии угрожали закубанские черкесы, центру – кабардинцы, а против левого фланга за рекой Сунжей чеченцы – пользовавшиеся высокой репутацией и авторитетом среди горских племен. Черкесы ослаблялись внутренними раздорами, кабардинцев косила чума – опасность угрожала в первую очередь от чеченцев.
Весной 1818 года Ермолов обратил свой взор на Чечню. В рапорте Александру I Алексей Петрович Ермолов сообщал, что набеговые отряды чеченцев проникали через Кавказскую линию, особенно её Левый фланг. Ермолов считал, что успехи чеченцев в набеговой практике и неудачи российских властей в борьбе с ней привели не только к «великой потере людей». Среди чеченцев утвердилось мнение, будто они непобедимы и потому русские ищут их дружбу и согласие. Покончить с набегами в Чечне и представлениям о «непобедимости» чеченцев было для Ермолова, как вопросом политического престижа, так и важной военно-стратегической задачей.
Рядом коротких ударов он привел в повиновение всю местность между Тереком и Сунжей, построил крепость Грозную и поселил по Сунже враждебные чеченцам племена, следуя старому римскому принципу «разделять и властвовать». Обезопасив левый фланг со стороны Дагестана, Ермолов пошел в Аварию, на Дженгутай, где беспощадно, на голову, разгромил ополчение аварцев. На зимние квартиры войска стали по Тереку.
В 1819 году построена в Дагестане крепость Внезапная. Аварский хан пытался было предпринять поход с целью изгнать русских из своих владений, но предприятие это закончилось полной неудачей, и он вынужден был покориться. В следующем, 1820 году предпринимались экспедиции, расширившие зону русского влияния. В этом году Черноморское войско (кубанские казаки) было причислено к Кавказскому корпусу. Ермолов предоставил казакам землю по берегам Кубани и дал двухлетнюю отсрочку платы за нее.
Постройкой в 1821 году крепости Бурной был закончен на левом фланге треугольник опорных пунктов. Проученные рядом жестоких уроков, чеченцы не отваживались больше нападать на линию. Обезопасив левый фланг, Ермолов обратился свой взор центр Кавказской линии – Кабарду.
С началом строительства укрепленной линии в Кабарде генерал А. П. Ермолов приступил к осуществлению своей цели - обезопасить приграничные районы от «непокорных кабардинцев» совершавших «частые наезды с отгоном скота и захватом людей», построив ряд военных укреплений «в самом сердце Кабарды». По мнению Ермолова, любую проблему можно решить с помощью военной силы. И поэтому, начиная строительство Кабардинской укрепленной линии, он исходил из чисто военных соображений, считая, что укрепленная линия приостановит неожиданные нападения горцев на русские поселения.
В 1822 году при образовании Кордонной Кавказкой казачьей линии на территории Кабарды создается ряд военных укреплений, названный впоследствии «Кабардинской линией». По левому берегу Терека закладываются укрепления: Заречное, Пришибское, Урухское, Урванское, Баксанское и др., с подчинением их Управлению Кабардинской линии в крепости Нальчик.
Оставалось Закубанье, где волновались черкесы. В 1823-м и 1824 годах была усмирена смута в Абхазии. В Дагестане по внешности все обстояло благополучно, но в недрах его тлел огонь – в толщу воинственного его населения стала проникать фанатическая проповедь мюридизма. Слово «мюрид» значит послушник. «Мюридизм», с точки зрения догматической, является проповедью неизвестной народу части Корана – деяний Пророка, так называемая Тариката. Практически «мюриды» - послушники давали обет посвятить все свои силы и жизнь газавату – священной войне, борьбе с неверными. Движение возглавил мулла Магомет, стяжавший себе громкую известность под именем Кази-муллы.
В 1825 году обострение отношений с Персией потребовало присутствия Ермолова в Тифлисе. Его отъезд послужил сигналом к общему восстанию Чечни. Восстание это было усмирено генералом Лисаневичем (начальник 22-й пехотной дивизии и Кавказской области), но этот генерал – сподвижник Котляревского и один из первых пионеров русского Кавказа – был предательски убит, как до него были убиты Лазарев и Цицианов. На его место был назначен генерал Вельяминов, и все усилия снова обратились на левый фланг линии. В конце января 1826 года был предпринят зимний поход на Гехи, в Гойтинский лес.
Но дни Ермолова на Кавказе были уже сочтены. Против него давно велись интриги в Петербурге. Ермолов был опальным генералом. Этот большой русский человек своим саркастическим умом и независимым суждением нажил много врагов – и врагов сильных и влиятельных. Не выносивший новых «священносоюзных порядков» и немецкого засилья, этот последний продолжатель традиций екатерининских орлов «пришелся не ко двору» в России 20-х годов XIX века.
Император Николай Павлович, настроенный против Ермолова, послал летом 1826 года на Кавказ своего «отца-командира» - Паскевича – официально в помощь Ермолову, на самом же деле для замены его. В 1827 году 50-летнего генерала отправили в отставку. Это вызвало возмущение в русском обществе. Чтобы это сгладить, царь в 1831 году назначил опального полководца членом Государственного Совета. Живя в Москве, Алексей Петрович более двадцати лет не привлекался к военным кампаниям. И только в разгар Крымской войны, в 1855 году, Ермолова избрали начальником ополчения в семи губерниях, но он согласился принять эту должность только по Московской губернии. Алексей Петрович был глубоко тронут этим знаком доверия и уважения, оказанным ему обществом, но вести войска в Крым ему было уже не под силу.
Скончался прославленный русский генерал 11 апреля 1861 года в своем городском доме в Москве.
