Преподобный Феодор Освященный
Святой Пахомий был уже везде известным аввою, когда Феодор Освященный был еще мальчиком. Он получил сведения о Пахомии, живя уже в одном из монастырей и с юношеским жаром стремясь к высшему совершенству.
Феодор был сын богатых и знатных родителей. На двенадцатом году от рождение он ежедневно ходил в школу, по желанию отца. Он был более всех детей любим матерью за свой ум и благочестие. Однажды в праздник Богоявления его родители приготовили прекрасные кушанья, поставили разные вина, во всех комнатах разостлали ковры. Юной Феодор, увидав торжественную обстановку дома и роскошный стол, пришел в сильное смущение от одной мысли. Он сказал себе: «если ты будешь есть эти кушанья, то Бог не дарует тебе благ будущей жизни». Крайне взволнованный этою мыслию, мальчик уходит в уединенное место, становится на колени и со слезами молится Спасителю.
– Я не хочу, – говорил он, – этой тленной пищи, которая ведет к гибели; но я желаю Тебя Единого с теми благами, которые Ты назначил верным в другом мире.
Он долго со слезами повторял эти слова. В это время мать ищет его по всему дому. Ожидали Феодора к столу, и никто не начинал есть. Найдя его и заметивши на лице его слёзы, мать с нежною любовью говорит ему:
– Ты плакал, сын мой! где ты был? мы тебя искали.
Феодор ответил, что с ним ничего не случилось. Мать зовёт его обедать, прибавляя, что, если он не станет есть, то и никто не сядет за стол. Феодор решительно отказался от вкушения праздничной пищи. Он еще некоторое время жил в доме родителей, предаваясь посту, молитве и плачу. От этих слёз у юного Феодора даже заболели глаза. Он в это время продолжал ходить в школу. Но вот приходит конец этого года. Недалеко от селения, где жили родители Феодора, был один монастырь. Здесь каждый брат жил отдельно от других, в своей келлии. Феодор явился сюда и стал жить отшельником. Его здесь скоро все полюбили за его ум, благочестие и скромность.
В том монастыре, где поселился преподобной Феодор, было обыкновение каждый день вечером после трапезы собираться вместе для духовной беседы. Говорили о том, что кому пришлось узнать из Священного Писания или услышать, если это могло послужить к общему назиданию. Эти беседы могли давать обильную пищу для души и предохраняли от праздных бесед или увлечение дурными помыслами. Во время одной из таких бесед один инок, посетивший недавно Пахомиев монастырь, вспомнил объяснение одного места из Священного Писания, слышанное им от Пахомия. Этот инок с восторгом рассказывал о порядках Тавеннисийского общежития, о том, с какой любовью его там встретили, а более всего о самом Пахомии. Особенно внимательно, по обыкновению, слушал юный Феодор, сам всегда хранивший молчание. После такой восторженной речи о Пахомии Феодор воспламенился желанием увидеть великого авву. Оставшись один, он с великим жаром молился. Вот содержание молитвы юного подвижника:
– Боже, Господи, Творец всякой вещи! Если Ты услышишь меня и даруешь мне то, о чем я Тебя прошу; если Ты дашь мне возможность увидеть Твоего служителя Пахомия; то я буду служить Тебе во все дни жизни моей и не уклонюсь от Тебя до дня моей смерти. Да будет воля Твоя, но сделай меня достойным видеть Твоего служителя!
Он целую ночь не мог уснуть, отдаваясь размышлениям о свидании с великим учителем монахов. До утра он не один раз вставал, со слезами умолял Господа сделать его достойным видеть Пахомия. Потом он пошел в келлию того брата, которой был в Тавенниси, и просил его непременно рассказать ему подробнее о жизни Пахомия, о тех правилах, какие он дал инокам. Брат подробно ознакомил его с тем, что он знал о Пахомии, его жизни и правилах. С этого времени, Феодор еще напряженнее молился Богу, чтобы Он удостоил его увидеть Пахомия. Феодор надеялся при посредстве Пахомия лучше познать Бога и Его святую волю.
В это время Феодор заболел. Родители носили ему пищу. Феодор отказывался от нее. Но вот болезнь его усилилась. Родители взяли его из монастыря домой. Он и не заметил этого, будучи от болезни некоторое время без сознания. Придя в себя, он очень огорчился тем, что увидал себя снова в доме родителей. Родители, убедившись в твёрдости его решения, возвратили его в монастырь. Теперь уже сами иноки усердно заботились о юном подвижнике до самого его выздоровления.
Прошло еще четыре месяца, и Феодор не прекращал своей молитвы о свидании с Пахомием. В это время в монастырь, где жил Феодор, пришел авва Печош (или Пекусий), инок Пахомиева монастыря. Ему поручено было во время пребывания здесь служить инокам. Его смирение, его молитвенное настроение, всё его поведение вызвали у всех иноков удивление и уважение, и сердца всех невольно располагались к Печошу. Конечно, и Феодор познакомился с ним. Он увидел, что при посредстве этого аввы ему легче всего осуществить свое желание. Он и просил Печоша помочь ему в этом. Печош, однако, не решился взять Феодора с собою, опасаясь гнева родителей отрока. Феодор был твёрд в своем намерении. Когда авва Печош с некоторыми иноками сел в лодку, чтобы отправиться в Пахомиев монастырь, Феодор идет вслед за ними пешком. Всё еще не замечаемый, он шел по берегу Нила не на большом расстоянии от лодки. Наконец, некоторые иноки заметили его. Они указали на него авве Печошу, вспомнивши, что именно он просил авву взять и его с собою в лодку. Прибыли наконец в Тавенниси. Увидев стены обители, Феодор возблагодарил Господа за исполнение своего желания и в радости целовал эти стены. Увидев самого Пахомия, он со слезами восторженной радости приветствовал великого старца. Пахомий указал ему на Господа, Который исполнит всякое желание его благочестивого сердца, потому что он ради Господа оставил мир. Феодор остался в Тавенниси, готовой исполнять все правила иноческой жизни и подчиняться во всем воле своих руководителей. Ему было только четырнадцать лет. Шел уже пятый год со дня основания Пахомиева общежития.
По рассказу епископа Аммона, приход Феодора в Тавенниси был предсказан с точностью самим Пахомием.
Поселившись в Тавенниси, Феодор стал проявлять величайшую ревность об угождении Богу. Счастлив был юный подвижник, что поучение и частные беседы Пахомия указывали ему верный путь к достижению иноческого совершенства, а весь строй жизни в общежитии не давал ослабеть его ревности.
Однажды в беседе с братиями преподобный Пахомий высказал такую мысль: «если бы человек владел истинным ведением, то он не согрешил бы ни против Бога, ни против своего ближнего». Душа Феодора воспламенилась желанием приобрести это истинное ведение. Вместе с тем он очень скорбел, думая, что ему трудно будет достигнуть исполнение своего желания. Он усердно просил Бога даровать ему истинное ведение, смиренно сознаваясь в своем недостоинстве, в своем бессилии познать истину.
– Господи, – говорил он в молитве, – Господи, к Которому я прибег! Дай мне ведение, как Ты обещал тем, кто возлюбит Тебя, чтобы мне делать всё то, что может удовлетворить Тебя.
Феодор даже часто плакал о том, что он далек от истинного ведения. Пахомий в глубине души радовался этим слезам юноши, поощрял его стремление к приобретению истинного ведения. При встречах он не раз говорил Феодору:
– Старайся приобрести истинное ведение.
Однажды ночью он призвал Феодора, когда ярко светила луна. От этого чудного неба с его светилами обращая мысль юноши к невидимому Творцу всяческих, авва Пахомий сказал Феодору:
– Бойся Его во все дни твоей жизни; знай, что именно Он сотворил нас со всеми творениями, и что мы в Его руке. Когда ты будешь иметь страх Божий и думать, что Бот видит тебя в каждое мгновение, смотри, не согрешай против Него, и таким образом тебе будет послана от Него верная помощь. Воздавай Ему славу каждый день.
Обильные слёзы подтверждали искренность их беседы. Молитвою они закончили обмен мыслей о Боге и об угождении Ему. Подобные беседы они вели не один раз. Для Феодора, юноши чрезвычайно восприимчивого, пылавшего святою ревностью об угождении Богу, каждое слово святого Пахомия имело большое значение: в его душе не только укреплялись благочестивые чувствования и стремления, но и развивалась духовная мудрость. Пахомий своими беседами, особенно близким общением с Феодором, преднамеренно или ненамеренно, приготовлял Феодора к будущему служению монахам уже в качестве их руководителя в духовной жизни.
Как внимателен был преподобной Пахомий к каждому делу и даже слову Феодора, как твёрдо он вел юного подвижника к высшему совершенству!
Однажды Феодор встретил одного брата с ковром на плечах, возвращавшегося с какого-то монастырского послушания. Феодор спросил его, откуда он идет. Пахомий услышал этот вопрос. Подозвав к себе Феодора, он сказал ему:
– Феодор, смотри, будь господином своего сердца в каждое мгновение. Не спрашивай у брата: откуда ты идешь? Это может войти в привычку. Что за надобность так говорить? Ведь это слово не служит ни для утешения, ни для спасения.
Феодор часто вспоминал это наставление своего учителя, придавая ему большое значение: он знал, что верность в малом ведет к верности и в большом и требуется заповедью Спасителя.
Как-то Феодор стал жаловаться Пахомию на то, что у него сильно болит голова. Пахомий на это сказал ему, что верующий человек не должен никому говорить о своих телесных недугах, кроме тех случаев, когда болезни нельзя скрыть от других, но и подобные болезни надобно переносить с должным терпением. Ведь и вольные, и невольные страдания составляют как бы мученичество. Да и вообще нужно умерщвлять свое тело из любви к Богу. Это наставление Пахомия преподобный Феодор принял с глубочайшею верою и стал уже скрывать от людей ту головную боль, которою долго страдал. Ему пришлось еще двадцать лет выносить эту боль, но уже никто не слышал от него жалобы. Феодора посещали и другие болезни, более или менее продолжительные, например, боль в ушах, лихорадка, глазная болезнь: он все переносил молча и благодушно. И вообще никто из иноков не умерщвлял себя так, как Феодор, которой тщательно скрывал свои подвиги от людей. Ежедневно он вкушал пищу лишь поздно вечером, а иногда постился по два дня сряду, вкушая пищу лишь к концу второго дня. Иногда он принимал пищу, но не употреблял воды по два дня сряду. Вареную пищу он вкушал только в случае болезни. От употребления приятных на вкус плодов он вообще удерживался. Но если братия вкушали финики, он также ел их вместе с монахами, даже брал с собою довольно много, но съедал потом не более двух. Ночи он любил проводить в бодрствовании. Преподобный Феодор в короткое время успел стяжать много плодов духовных.
Феодор всею душою привязался к своему великому старцу преподобному Пахомию и к своим сподвижникам инокам. Все они были родные ему по духу, и все они также любили его. Но юный подвижник совсем был чужд пристрастия к родным по плоти: они почти не существовали для Феодора, они не могли отвлечь его от любви к Пахомию и монахам.
Как Феодор боялся родственных пристрастий, показывает следующий случай. Шел уже десятый год с того дня, как он пришел в Тавенниси. Его мать, давно желавшая видеть сына, пришла сюда с письмом от епископа области Эсне. Святитель просил Пахомия разрешить этой женщине свидание с ее сыном. Прочитав письмо епископа, Пахомий говорит Феодору, чтобы он шел на свидание с матерью, так как этого очень желает мать и просит об этом епископ. Но Феодор не решился послушаться этого приказания и сказал святому Пахомию:
– Я спрошу тебя об одном. Скажи мне: если я пойду к матери, то не окажусь ли я согрешившим пред Господом, потому что не повиновался заповедям, написанным в Евангелии, так как Владыка наш сказал: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10:37).
Пахомий сказал, что он вовсе не хочет принуждать его нарушить заповедь Евангелия об отречении от родственных пристрастий ради совершенного угождения Богу, но предлагал ему идти на свидание с матерью потому, что знал о ее слезах и опасался, что и сам Феодор будет опечален скорбью матери. Пахомий, признаваясь, что и он сам очень рад точному исполнению его учеником заповеди Божией, выразил мысль, что и епископ будет рад этому, так как именно епископы учат тому, что заключается в Евангелии. Некоторые из братий, желая доставить хотя малое утешение матери Феодора, придумали общую работу для монахов вне монастыря. На эту работу отправился и Феодор. Мать была утешена тем, что хотя издали увидела между монахами своего сына подвижника.
Однажды, когда Феодор был вне монастыря на каком-то послушании, явился в монастырь родной брат его Пафнутий. Он изъявил желание сделаться монахом, но с тем условием, чтобы ему быть вместе с Феодором. Когда Феодор возвратился в обитель, ему передали слова брата. Но ревностному монаху казалось нехорошим, что брат его хочет быть монахом как будто только ради него. Поэтому он не хотел и видеть брата. Однако Пахомий убедил его не отказывать брату в свидании. После взаимного приветствия Феодор сказал брату:
– Если ты пришел сюда ради меня, то возвратись туда, откуда пришел; если же ты пришел ради Бога, то почему не соглашался сделаться монахом прежде, чем я пришел бы к тебе?
С этими словами Феодор тотчас оставил брата. Но Пафнутий пошел вслед за ним и, догнав его, сказал ему со слезами:
– Сколько дней я ожидал твоего прихода, а ты, явившись, говоришь мне такое жестокое слово!
Феодор ответил ему:
– Если ты ради меня пришел, чтобы сделаться теперь монахом, то ты мог бы оставить монастырскую жизнь, если бы я ее оставил. Но если ты так поступаешь по страху Божию, то вынесу ли я эту жизнь или нет – ты будешь оставаться в монастыре постоянно.
Феодор ввел брата в обитель. Вскоре же, спросив келлию Феодора, Пафнутий вошел туда и сел. Увидев в своей келлии брата, Феодор сильно смутился и сказал ему:
– Оставайся здесь: но я уже не хочу здесь жить из опасения, чтобы нам не быть похожими на людей, находящихся друг с другом в плотском родстве. Позволь мне жить вблизи тебя наравне со всеми братиями, потому что в этой обители нет различия, мы все служители Божии и дети нашего аввы.
Суровые слова Феодора страшно огорчили его брата. Пафнутий тотчас пошел к святому Пахомию и со слезами просил отпустить его обратно домой, так как для него невыносимо такое небратское обращение Феодора. Тогда Пахомий призвал Феодора и строго сказал ему:
– Почему ты говорил с ним жестоко? Неужели ты не знаешь, что это молодое растение? Не думаешь ли ты, что всякий, кто придет с тем, чтобы сделаться монахом, будет уже иметь страх Святого Духа? Ведь есть люди, которые приходят, чтобы спасать свои души, а другие приходят по иным побуждениям.
Пахомий указал Феодору, что иноки во всяком случае должны относиться к подобным людям с полным терпением, ожидая, что и они познают наконец путь Божий и оставят свое плотское мудрование. Наконец, Пахомий просил Феодора быть руководителем брата в жизни монашеской, пока он сам не приобретет истинного понимания обязанностей инока.
Находясь под непосредственным руководством святого Пахомия и с неутомимою ревностью исполняя все его наставления, Феодор скоро сделался образцом для подражания всем инокам. Преподобной Пахомий даже посылал к нему многих иноков за наставлением и утешением. Своим мудрым, полным любви словом святой Феодор успевал утешать и успокаивать многих. Один инок не мог снести строгих замечаний святого Пахомия. Он готов был даже покинуть братство. Только святой Феодор нашел способ успокоить его.
– Не ты один терпишь, – сказал Феодор, – я также печален сердцем из-за него, потому что он часто укорял меня. Тетерь останемся вместе, чтобы утешать друг друга, пока не увидим, не перестанет ли он укорять нас; а в противном случае мы пойдем в другое место.
Эти слова успокоили душу инока. Тем временем Феодор всё сообщил Пахомию тайно от других. Спустя месяц Феодор пригласил этого брата к Пахомию. Конечно, Пахомий с великою кротостью и отеческою нежностью встретил двух монахов. Они оба успокоились: опечаленный прежде Пахомием инок рад был, что авва изменил свое отношение к нему, а Феодор радовался его успокоению и благодарил Бога, пославшего ему случай послужить орудием спасения для скорбевшего монаха.
Вот еще случай, свидетельствующий о той предусмотрительной любви к братиям, какая отличала и Пахомия, и Феодора. Один молодой монах пожелал непременно отправиться на свидание с родителями. Пахомий очень опасался, что он уже не возвратится в монастырь. Поэтому мудрый авва не отпускает его одного, а в спутники дает ему Феодора.
– Соглашайся с ним во всем, чтобы он возвратился сюда с тобою, – говорил Пахомий Феодору.
Родители молодого инока с любовью встретили сына и его спутника. В особой комнате подали им пищу, разрешенную монашескими обычаями. Молодой инок просил есть и Феодора. Он сначала отказывался. Но брат сказал, что, если Феодор не будет с ним есть, то он уже не возвратится в монастырь. Феодор вспомнил заповедь Пахомия, протянул руку к пище и немного съел. Но исполняя таким образом последнюю заповедь Пахомия, Феодор хорошо помнил и одну из первых, очень важную. Авва некогда говорил ему, что он сам во время своей монашеской жизни не позволял никому из мирян видеть, как он ест. Следовательно, монаху, по мысли преподобного Пахомия, нельзя вкушать пищу в мирском доме, кроме случая крайней необходимости. Это долго вызывало в душе Феодора раскаяние, и он молил Бога простить ему грех, допущенный ради того, чтобы молодому монаху не дать возможности совсем остаться в мире. Так был строг к себе преподобный Феодор.
Строгость святого Феодора к себе, недоверие к своему мнению – отличительные качества его. Вот случай, при котором особенно ясно выразилась его строгость к себе. Один брат ел много порея. Думая, что молодому монаху не полезно есть много порея, потому что он укрепляет тело, Феодор кротко оговорил его. Потом Феодор стал размышлять о том, хорошо ли он поступил; может быть, монах сам исправился бы. Однако слова Феодора очень сильно подействовали на молодого инока: он уже до самой смерти, в продолжение двадцати девяти лет, совсем не употреблял порея. Узнав о воздержании этого инока, Феодор и сам уже до самой смерти не ел порея, чтобы не оказаться пред Господом виновным в нарушении того правила, какое наложил на другого.
По этому свойству самоотвержениея и самого тонкого благородства святой Феодор, как и во всем прочем, являлся истинным учеником святого Пахомия.
Нелегко было святому Пахомию управлять многочисленным братством, рассеянным по девяти монастырям. Ему нужен был помощник. Феодор Освященный, лучший из учеников великого старца, мог быть и лучшим помощником в деле служения спасению иноков. «Житие» Пахомия передает, что он имел откровение свыше, утвердившее его в решении сделать преподобного Феодора своим помощником.
Феодор Освященный отличался не только добродетельною жизнью, но и особенным даром слова и познаниями в Священном Писании. Святой Пахомий однажды поручил ему сказать братиям поучение в день воскресный. Феодор без всякой гордости занимает место Пахомия и произносит поучение, считая для себя законом волю старца. Сам Пахомий с глубоким вниманием слушал одушевленную речь своего ученика, заняв место в ряду всех монахов. Но некоторым из иноков не понравилось, что Феодор, этот молодой инок, учит их вместо Пахомия. У них явилась сильнейшая зависть. Они даже оставили собрание. Окончилось поучение. Пахомий призывает ушедших от поучения монахов и упрекает их в том, что они по своей гордости не стали слушать поучение Феодора, между тем как об этом он сделал распоряжение при них же, и к тому же он сам внимательно и с пользою для души слушал речь своего ученика. Пахомий уверял их, что они не получат никакой милости от Бога, если не принесут искреннего покаяния. Конечно, многих вразумила строгая речь старца, многие приняли его совет изгонять из сердца зависть и гордость. Однако были и такие иноки, которые после обличения старца еще сильнее возненавидели Феодора, так что даже не могли спокойно смотреть на него. Сам Феодор не только не питал к ним ни малейшей вражды, но всегда обращался с ними с особенным вниманием и любовью.
Вскоре святой Пахомий поставил Феодора строителем в Тавенниси. Сам великий старец поселился в другом монастыре – Певоу. Он надеялся, что Феодор будет управлять в его духе, и что от его мудрых бесед и назидательного примера будет большая польза для монахов.
Какой духовной высоты достиг в это время Феодор, видно из свидетельства опытного и ревностного аввы Корнилия, одного из первых учеников Пахомиевых. Корнилий, смотревший на преподобного Пахомия, как на Ангела во плоти, видел в Феодоре лучшего из учеников Пахомиевых и говорил, что он желал бы в будущей жизни занять место именно после Феодора. Сделавшись начальником в Тавенниси, святой Феодор часто ходил в Певоу просить себе советов у аввы Пахомия или послушать его общих поучений. Возвратившись к своим инокам, он передавал им слышанное от Пахомия. Авва Пахомий имел обыкновение по окончании поучения заставлять монахов повторять сказанное. И святой Феодор усвоил это обыкновение. С своей стороны труд произнесения поучений он считал для себя необходимым, чувствуя великую сладость от усвоения и сообщения другим слова Божия.
Пахомий также иногда ходил в Тавенниси и здесь беседовал со всеми или с кем-нибудь отдельно о спасении души. Его мудрость, его добродетели, особенно смирение пред всеми, даже пред самыми юными членами братства, всё это было источником назидания для всех. Но особенно Феодор дорожил этими посещениями и слагал в сердце своем уроки от жизни или от слова великого старца.
Пахомий тщательно следил за всеми действиями Феодора, чтобы благовременно подавать ему доброй совет. Когда Феодор не строго смотрел за соблюдением всех правил, назначенных Пахомием, Пахомий указывал ему, что необходимо требовать от иноков послушания всецелого, послушания даже и в малых делах, потому что нарушение малейшего правила расстраивает порядок монастырской жизни и ведет к развитию в монахах духа непослушания. Когда два инока позволили себе разговаривать во время работы в хлебной, а Феодор не обратил на это внимания, Пахомий строго и настойчиво говорил ему, что он должен следить за исполнением правил внешнего поведения.
Когда Феодор, совершенствуясь более и более, наконец достиг высокой степени чистоты сердца и мудрости духовной, преподобный Пахомий вызывает его из Тавенниси к себе в Певоу, желая, чтобы Феодор разделял с ним труды управления всеми монастырями. чтобы он был таким же помощником для него, каким был Иисус Навин для Моисея. Теперь Пахомий нередко дает Феодору очень важные поручения. Он посылает его вместо себя для наблюдения за духовным состоянием братий, для врачевания их духа. Феодор имел право во всех монастырях распоряжаться приемом иноков и изгнанием из обители тех, кто, будучи неисправим, своим поведением производил в братстве соблазн. Объясняя Священное Писание, Пахомий сажает Феодора рядом с собой. Теперь Феодор еще чаще прежнего проповедует вместо Пахомия. Слово его оказывает самое благотворное действие на слушателей. Та любовь, какую Феодор, по свидетельству древнего жизнеописателя, имел не только к каждому монаху, но и ко всякому человеку, давала ему возможность и проникать в духовные нужды братий и помогать им мудрым и теплым словом. Пахомий, со своей стороны, был для него опытным советником и строгим обличителем: он желал, чтобы Феодор не останавливался на той ступени нравственной чистоты и духовной мудрости, какой он так скоро достиг, но чтобы он совершенствовался более и более, чтобы сделался всецело чистым по духу и не мог уже потерять этой чистоты.
Преподобный Феодор часто поучал иноков. При этом он нередко обращался к инокам с речами, в которых обличал или общие многим недостатки, или недостатки, проступки отдельных лиц, не называя виновных по имени. Случалось, что они сами приносили покаяние пред всем собранием и просили прощения у братий.
По смерти преподобного Пахомия и его преемника аввы Петрония, жившего недолго после Пахомия, святой Феодор был мудрым руководителем на пути ко спасению для всех монастырей Тавеннисийских, частью помогая в управлении ими авве Орсисию, частью же вместо него управляя монастырями, хотя и в полном единении с ним, как бы в качестве его соправителя. И жизнью, и словом великую пользу он приносил инокам и прославился еще чудесами своими. За его подвиги и за его мудрость к нему с особенным уважением относился святой Афанасий Великий, архиепископ Александрийский. Скончался он лет двадцать спустя после смерти преподобного Пахомия. Иноки с аввою Орсисием во главе долго оплакивали его. Их скорбь искренно разделял и святой Афанасий. В утешение инокам святитель Александрийский прислал им большое послание, в котором много и красноречиво говорил о добродетелях и подвигах аввы Феодора Освященного.
Жития святых
