Без смирения подвиги принесут больше вреда, чем пользы
Не будет никаких собственных подвигов у ищущих Царствия Божия. Спасаться же будут только терпением скорбей и болезней. Почему не будет подвигов? Потому что не будет в людях смирения, а без смирения подвиги принесут больше вреда, чем пользы, даже могут погубить человека, так как они невольно вызывают высокое мнение о себе у подвизающихся и рождают прелесть. Только при руководстве очень опытных духовных людей могли быть допущены те или иные подвиги, но их теперь нет, не найти.
О телесных подвигах Вам нечего думать. Тело нужно больному человеку всячески поддерживать, чтобы оно не стало помехой внутреннему движению. Мешает и слишком здоровое тело, тогда его надо утеснять. Это ясно.
А о телесных подвигах, если они не сопровождаются духовным, и говорить нечего. От них может быть только лишняя гордость. Телесный подвиг должен служить внутреннему, а не наоборот. Смирение и без дел спасает, а дела без смирения приводят сначала к тщеславию («я – девственница!»), а затем к гордости и к погибели. Мы все настолько уже испорчены, что нам нельзя дать никаких ни подвигов, ни дарований, ибо неминуемо будем гордиться и осуждать других. Нам путь дан другой: покаяние, терпение невольных скорбей и предание себя в руки Божии – Господи, твори волю Твою святую и надо мною, окаянным.
Простите, что дерзнул Вам так написать на правах духовника. Если неверно объяснил Вам, то простите, а что найдете полезным – воспользуйтесь. Правильные мысли надо возделывать в себе, а не просто понять и положить в склад памяти.
Все люди имеют неоплатный долг пред Богом. Никакие подвиги не могут оплатить долга. Сам Господь говорит, что если сотворите вся повеленная вам (т.е. все заповеди), – считайте себя рабами непотребными (см.: Лк. 17:10), которые обязаны сделать все, что им приказывает хозяин. Значит, все мы, постоянно нарушающие заповеди, обязаны иметь настроение души, как у мытаря. Не искать в себе каких-либо достоинств, какие бы подвиги ни несли.
Вот почему искание высоких духовных состояний запрещено Святыми Отцами и Господом. Весь наш внутренний подвиг должен сосредоточиться в покаянии и во всем, что содействует покаянию, а Божие придет само собою, когда место будет чисто и если изволит Господь. Если в подвижнике нет искреннего сердечного чувства греховности и сокрушенного сердца, то такой подвижник обязательно находится в прелести. Особенно находящийся в молитвенном подвиге должен иметь молитву мытаря и сокрушение мытаря, иначе он будет обманут бесами, приобретет высокоумие, тщеславие и прелесть. От этого да избавит нас Господь.
Вот ответ на Ваше желание знать, что значит иметь устроение мытаря. Господь притчею о мытаре и фарисее показал, как должно молиться и с каким душевным устроением и как не должно (фарисейское устроение). После пришествия Спасителя и Его страданий молитва мытаря Святыми Отцами заменена молитвой Иисусовой. Смысл один и тот же.
Все подвиги, все доброе должны привести к смирению. И если не приводят, то они чем-либо отравляются. Без смиренного и сокрушенного сердца самые возвышенные и тягчайшие подвиги не угодны Богу. Усвойте это всем сердцем и мыслью, и волей.
Сегодня, 5/I-1957 года, утром чувствовал я полную ясность сознания, и ярко представилась мысль, что христианин-подвижник должен в основу своей жизни и подвига положить делание заповедей во всем: и в делах, и в словах, и в помышлениях, и в большом, и малом.
Если же подвижник увлечется одним молитвенным подвигом, то он неминуемо остановится, падет или, еще хуже, впадет в прелесть и погибнет. Вот почему не давали юным предаваться молитве без делания заповедей: в монастырях – без послушаний, трудов и проч.
Так и Игнатий Брянчанинов очень много пишет об этом. Я все это теоретически знал, но только сегодня особенно ярко почувствовал правду этого.
Думаю, что выражусь точно, сказав, что за это время во мне, милостию Божией, открылось «видение» грехов моих и падения человечества.
Второе: сознание необходимости глубочайшего смирения пред Богом. Сознание, что единственно правильное духовное устроение, пронизывающее все делания и состояния человека, – состояние мытаря, возлагающего все спасение и всю жизнь, настоящую и будущую, на милость Божию, а не на себя, не на свои дела или подвиги.
Человек – падшее существо. Падение его гораздо глубже, чем думают. Без милости Божией, без Его помощи никто не может подняться из этого падения. Только Господь очищает проказу души человеческой, если человек обращается к Нему за помощью.
Н. З. воспиталась в духе внешнего подвижничества, а внутреннее у нее на втором плане, если не ошибаюсь. Она не умеет, должно быть, применить вовремя слова: суббота для человека, а не человек для субботы (Мк. 2:27). Душевный подвиг неизмеримо выше телесного. Но для душевного подвига нужны силы телесные, иначе все будет делаться вяло, даже молитва. Лучше всею крепостью (Мк. 12:33) молиться или бороться с помыслами и есть мясо, чем вяло влачить свое существование и мнить себя подвижником. Все телесные подвиги должны содействовать внутреннему подвигу. Если мешают, то они от лукавого. Это так ясно!
Паки глаголаше святый (Арсений Великий): «Мнози суть, иже тщатся соблюсти чистоту телесную, и того ради пощении, и бдении, и многими труды умерщвляют тело свое; но мало есть соблюдающих душу от скверны греха тщеславия, любочестия, сребролюбия, завидения, братоненавидения, гнева, памятозлобия, осуждения, гордости. Таковые извне суть чисты телом, душею же зело осквернены, и подобны суть гробом повапленным, внутрь полным костей смердящих. Блажен есть тщащийся яко же тело, сице и душу соблюсти чисту от всякия скверны: сердцем бо чисти (а не телом точию) блажени суть, яко тии Бога узрят» (Житие Арсения Великого, мая 8 дня, с. 122. Четьи-Минеи свт. Димитрия Ростовского).
Человек все делает по своим хотениям, влечениям и чувствам, даже и добрые дела. А ради Бога почти ничего не делает.
Ныне даже стремящиеся к Богу ошибаются и трудятся бесплатно. Таковы и учителя современные. [Но] лучше малое ради Бога, чем самое великое и славное по тщеславию, по своим хотениям или по человекоугодию.
Все виды подвижничества должны привести человека к глубокому смирению. Если не приводят – то путь избран неверный.
В начале пути человек должен избрать жизнь (если только это зависит от него) среди людей и подвергаться всяким искушениям от них, а через это познать свои немощи и смиряться. Потом (отчасти и вместе с этим) познает человек и падение свое и через внимание к себе и постоянное понуждение научается действовать, говорить, мыслить, чувствовать по-евангельски. Причем во всех случаях необходимо понуждать себя к постоянной или возможно частой молитве, которою испрашивается и прощение грехов, и помощь в борьбе с грехом, живущим в нас. Уединение усыпляет страсти и грехи, обманывает человека, диавол отступает от такого, дает ему мысль, что он победил в себе почти все страсти, а затем в удобный момент, им же подстроенный, ввергает в пучину падений, из которых многие не в состоянии выбраться.
Если налагать на тело сверх его сил, то получите омрачение духа и еще худшее ослабление тела. Не требуйте от себя больше, чем можете.
Милосердие Божие таково, что недостаточность делания можно было бы восполнить искренним сокрушением сердечным, плачем сердечным или слезами (первое скорее ведет к смирению).
Игумен Никон( Воробьев).
Игумен Никон( Воробьев).
