Неделя всех святых, в земле Русской просиявших
Благочестивые слушатели! Христос Господь наш не одних апостолов, но вместе с ними и всех людей призывает к Себе, чтобы весь мир последовал за Ним. В нынешнем Евангелии Господь призвал четырех апостолов, а вместе с ними и все четыре части вселенной: в Андрее призвал восток, ибо святый Андрей впоследствии проповедовал на востоке; в Петре призвал запад, ибо святый Петр потом трудился на западе; в Иоанне призвал юг, ибо святый Иоанн потом благовествовал на юге; в Иакове призвал север, ибо он потом просветил святою верою северные страны. Итак, Господь, призывая ныне в Евангелии Андрея, Петра, Иоанна и Иакова, призывает восток, запад, юг и север. Призывая апостолов, Он как бы говорит: грядите за Мной и вы, кто на востоке, и вы, кто на западе, и вы, кто на юге, и вы, кто на севере; все грядите за Мной.
Быть может, кто-либо из здесь стоящих подумает и скажет себе так: этот призыв написан и сказан не нам, мирским людям, но духовным чинам, которым повелено оставить все, взять крест свой и идти по следам Христа, и которые сделаны ловцами человеков.
Такому я отвечу посредством такого вопроса: христианин ли ты, человек? Ты мне отвечаешь: я христианин благодатию Христовою. Почему же ты христианин? Потому, говоришь, что верую в Него и есмь раб Его. Если же ты веруешь в Него и являешься рабом Его, то должен всячески и последовать за Ним, как раб за господином своим, ибо Господь в Евангелии говорит: «Аще кто Мне служит, Мне да последствует» (Ин. 12:26). Если же ты не последуешь за Ним, то какой же ты будешь раб Его? Всуе ты носишь на себе имя христианина. Послушай, что говорит западный учитель Августин: «Всуе называется христианином тот, кто не следует за Христом».
Итак, всякий христианин должен идти за Христом, идти хотя и тернистым путем, как идут отвергшиеся от мира, но в то же время и легким, оградным, как подобает истинному христианину; должен именно идти, и при этом без всякого лукавства, не отказываясь и не уклоняясь ни от чего, ибо апостол пишет: «Глаголяй в Нем себе пребывати должен есть, якоже Он ходил есть, и сей такожде да ходит» (1Ин. 2:6).
Какими же путями мы пойдем за Христом Господом нашим? Об этом мы посоветуемся в нынешней моей беседе, «Господу поспешествуюшу».
«Грядита по Мне».
Многие и различные бывают пути, которые ведут ко Христу и за Христом. Их как исчесть невозможно, так и идти сразу всеми ими тоже невозможно. Мы же, сосчитавши две двоицы призванных ныне Христом апостолов, будем изобретать правые пути на основании числа и из имен апостолов.
Первая двоица призванных ныне апостолов называется: Петр и Андрей, брат его. «Ходя Иисус при мори Галилейстем, виде два брата: Симона, глаголемаго Петра, и Андрея, брата его». Петр в переводе означает «камень», а Андрей – «крепчайший». Петр называется камнем веры, а Андрей, если называется крепчайшим, то сие значит, что он был крепчайшим в любви к Богу, которую засвидетельствовал своею смертию за Христа. Скверно рассудили три стольника царя Дария, когда размышляли по вопросу о том, что или кто самый сильный и самый крепкий во всей поднебесной: один из них считал самым сильным царя, другой – вино, а третий – женщину. Я же с Соломоном или, лучше сказать, с Духом Святым, вещавшим Соломоновыми устами, говорю, что выше всего любовь, а любовь Божественная есть и самая сильная, и самая прочная, крепкая, ибо он в Песни песней говорит: «Крепка яко смерть любы, вода многа не может угасити любве, и реки не потопят ея» (Песн. 8:6, 7). Тверд камень веры, на котором основана церковь Христова, но не некрепок и покров любви, которым покрывается церковь; любовь ведь покрывает все множество грехов.
Свой крест был у Петра, свой крест и у Андрея. И вера с любовию тоже имеют свои кресты, на которых распинаются со Христом и верующие в Него, и любящие Его всеми силами души. Петр и Андрей были родными братьями; сестрами считаем мы и веру с любовию. Вот род ищущих Господа, вот пути, ведущие за Христом: это вера твердая, как Петр, и любовь крепчайшая, как Андрей, – это первая двоица братьев, вместе идущих за Христом.
Итак, прежде всего верою и любовию, как правыми путями, все мы, христиане, пойдем за Христом, пойдем верою, и при этом с добрыми делами.
Где-то о вере рассказывается такая история. Некогда добродетели все собрались в одно место и составили совет, как бы разделить между собою доброго человека, подобно никоему богатству, чтобы каждая добродетель имела в человеке особую часть и место, в котором бы она сидела, как в своем собственном доме. Благоразумие и мудрость взяли себе голову и сели в мозгу. Богоугодное молчание село в устах: «Положи, Господи, хранение устом моим» (Пс. 140:3). Покаяние взяло себе волосы, чтобы ими вместе с Магдалиною отирать ноги Христовы. Послушанию достались ноги, а терпению дан был хребет. Пост селю в желудке, а воздыхание к Богу селю в груди. Честности было дано место в лице человеческом, а целомудренному стыду – в очах. Любовь Божественная объяла сердце: «Возлюбише Господа Бога твоего от всего сердца твоего» (Мк. 12:30), а вера святая, как первейшая добродетель, взяла для себя в человеке две части: уши и руки. Уши взяла для того, чтобы была слышима, руки же для того, чтобы была исполняема и совершаема. Место веры в слухе, согласно словам апостола Павла, который говорит: «Темже убо вера от слуха, слух же глаголом Божиим. Како бо веруют, егоже не услышаша?» (Рим. 10:17), а то, что место веры еще и в руках, сие означает, что она проявляется в делах: «Покажи ми, – сказано, – веру твою от дел твоих; вера бо без дел мертва есть» (Иак. 2:18, 20).
Итак, верою, как первейшею добродетелью и первейшим путем, мы и пойдем за Христом вместе с добрыми делами.
Назвавши святую веру первейшей добродетелью и первейшим путем, я немного усумнился; ибо и у святых отцев существует некоторое сомнение относительно Петра и Андрея. Иные считают Андрея старшим братом, Петр же будто бы родился после Андрея; ибо первозванным был назван Андрей, а не Петр. Посему-то и я, грешный, недоумеваю, какой путь самый первый, какая добродетель первейшая: вера или любовь? Ведь как без веры, так и без любви спастись невозможно, ибо и любовь имеет свою все превосходящую высоту, согласно написанному: «Вышше всех любы» (1Кор. 13:13).
Здесь я напомню следующую евангельскую историю.
Однажды завистливые иудеи, саддукеи и фарисеи окружили Господа нашего с своими коварными вопросами, вызывая Его на словопрение, на диспуты, при этом окружили Его целой толпой, скопищем. Фарисеи, услышав, что Иисус посрамил саддукеев, собрались все вместе, а сие с той, мне кажется, целью, чтобы там, где не сумеют преодолеть силою доказательств, там преодолели бы криком, воплями и шумом: «собрашася вкупе». «В то время един от них законник вопросил Господа, искушая Его и глаголя: Учителю! Кая заповедь есть больши в законе?» На это Господь ответил: «Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим» и прочее; «сия есть первая и большая заповедь» (Мф. 22и след.).
Если бы я, грешный, был в то время и смотрел на это, слушая такие слова, то я упал бы к ногам Господа моего и молил бы Его, говоря: Господи, научи Ты этих глупых иудеев прежде познанию Тебя, чтобы сначала они познали Тебя, Господа своего, и уверовали в Тебя, а потом уже Ты будешь учить их и любви Божественной, чтобы, познавши и уверовавши, они и возлюбили Тебя. Ведь может ли кто любить вещь непознанную? Кто чего не знает, тот не желает и не любит сего. Итак, скажи им, Господи: первая заповедь – знать Бога, а потом и любить. Но не послушал бы Господь моего малоумного совета. Во второй и десятый раз Он сказал бы по-прежнему, что первая заповедь есть не иная, как только любить Бога. Я же, удивляясь сему, говорю себе: быть может, потому Господь учит иудеев прежде всего любви, что они уже знали Бога и веровали в Него, и только любви к Богу не доставало им. Но вот апостол говорит: «Аще быша познали, не быша Господа славы распяли» (2Кор. 2:8), а в другом месте Сам Господь жалуется так: «Израиль Мене не позна, и людие Мои не разумеша Мене» (Ис. 1:3). Почему же тогда не говорит Господь, что первая заповедь – знать Бога и веровать в Него, а потом уже и любить?
Пойду для научения сему к великому церковному учителю, святому Иоанну Златоусту. Он учит вот как: «Не сказал Христос: «познай Господа Бога твоего и веруй в Него», но «возлюби Его», потому что для всякого любящего Бога от всего сердца не возможно не придти к познанию Сына Его».
Благодарю тебя, святый учитель, за поучение. Теперь я уже знаю, почему первая заповедь – любить Бога. Она есть самая первая и самая действенная для спасения сравнительно с познанием, потому что скорее за любовию к Богу следует знание и вера, чем за знанием и верою любовь. Иудеи знали Бога и веровали в Него, согласно написанному: «Ведом во Иудеи Бог, и во израили велие имя Его» (Пс. 75:1), но поелику они не любили Его, то чрез это как бы не знали Его и не веровали в Него.
Если же вера и любовь превосходят друг друга, то мы лучше не будем спорить о том, какая добродетель больше – вера или любовь; мы будем идти совместно и верою, и любовию, нужно только при твердой вере истинно любить Бога. Как же любить Бога истинно? Научимся сему мы из книги святого Иоанна Богослова, той книги, которую он не читает очами и языком, но ест зубами.
Вот видит Богослов некоего великого ангела, сходящего с неба. Ангел этот поставил ноги свои, как столпы огненные, одну на землю, другую на море. В руке у него разогнутая книга, которую он подает Богослову, говоря: «Прийми и снеждь ю». О, ангел Божий! Не вели Богослову съесть ту небесную книгу, соблаговоли сначала дать нам прочесть ее, чтобы мы знали, что в ней написано. Пусть мы научимся кое-чему из нее на пользу нашу. В крайнем случае ты хоть устами твоими сам скажи, что в ней написано. Но не слушает нас ангел: он ни книги не дает прочесть, ни устно не сообщает, что в ней написано. Он снова велит Богослову: «Прийми и снеждь ю». Святый Богослов! Ответь ангелу, что ты никогда не ел книг, ибо книги пишутся не для того, чтобы есть их, но для того, чтобы читать их. Скажи ему: если я съем книгу, и съем, не прочитавши, то какая будет от этого польза, раз я не узнаю, что в ней написано? Но Богослов молчит. Он не прекословит ангелу; он протягивает руки к той книге, берет ее, кладет в уста, ест и проглатывает.
Скажи же нам, святый Богослов, хотя бы то, есть ли какой-либо вкус в той книге, которую ты съел? Горька или сладка книга сия? Здесь Богослов отвечает нам, что в книге той и сладкий, и горький вкус: «Снедох ю, – говорит он, – и бысть во устех моих яко мед сладка, во чреве же горька» (Апок. 10и след.). Все в данном случае весьма удивительно, и ум наш ничего не мог бы постигнуть, если бы толковники Божественного Писания не сообщили нам кое-чего об этом.
Многие разумеют под этой книгой очень многое, но подробно рассказывать о всем время не велит, ибо беседа наша затянулась бы без меры. Другие же дают нам нечто подходящее для нашей беседы. Та книга знаменовала собою слово Божие, сошедшее на землю из любви к людям и желающее любовно обитать в душах человеческих. Книга сия подается возлюбленному ученику не для чтения, ибо «безвестная и тайная премудрости Своея» Господь уже открыл ему; он уже знает, что в ней написано. Дается же книга на съедение как хлеб, ибо слово Божие и любовь Божия являются хлебом духовным, и как мед, ибо она сладостию превосходит и мед, и соты; дается для того, чтобы как пища проглоченная претворяется в человеческое естество, так и слово Божие претворилось бы в человеческое естество. Вот как премного возлюбил Господь человека: «Тако возлюби Бог мир»!
Под Иоанном Богословом разумеется не одно только его лицо, но и вся существующая на земле церковь Христова, в которой есть и уста, и чрево. Угодники Божий и праведные люди – эхо уста церковные, согласно написанному: «Аще кто обратит грешника от заблуждения его, будет яко уста Моя». А кто же чрево? Это суть грешники, работающие чреву, о которых написано: «Ихже бог чрево, и слава их в студе».
Итак, мы видим, кому слово Божие сладко, и кому горько. Устам сладко, а чреву горько, то есть, добрым сладко, а злым горько: «Преогорчиша Бога» (Иак. 5:20). Господь сказал. Андрею и Петру: «Грядита по Мне и абие вся оставльше, по Нем идоша» (Флп. 3:19). Видите, как сладок был для них Господь. Но вот Христос говорит и юноше богатому: «Продаждь вся и раздаждь нищим, и пришед последуй Ми; он же отъиде скорбя, се бо имеяй стяжания многа» (Мф. 19:21, 22). О, чрево, чрево, ненасытное чрево! Не лучше ли иметь Бога, чем многие богатства? Но чреву не это лучше: ему лучше богатство, нежели Бог; для него хлопоты и житейские заботы слаще сладчайшего Иисуса. О, блаженные уста, для которых сладко любезное слово Божие! О, проклятое чрево, для которого Бог является горечью! Итак, всякий пусть знает, как можно любовию соединиться с Богом. Постарайся быть устами, а не чревом, тогда поистине ты насладишься любовью Божественной и возлюбишь Бога сладко и сильно.
Но пора уже приступить и к другой апостольской двоице и от нее научиться правым путям, ведущим за Христом.
Другая двоица призванных Христом апостолов – это Иаков и Иоанн: «Прешед оттуду, виде ина два брата, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, и воззва я». Иаков толкуется «борец», а Иоанн – «благодать Божия». Отсюда всякий, кто хочет идти за Христом, пусть научится тому, что для этого необходимо быть борцом и иметь при себе Божию благодать, необходимо бороться сильно, а сие возможно при помощи Божией благодати.
С кем же предстоит бороться и на каком месте? Прежде чем мы узнаем, где и с кем бороться, посмотрим на себя: на каком пути мы находимся теперь? Говорю же я сие не к праведным, но к грешникам, «от нихже первый есмь аз». Мне кажется, что мало кто из нас похвалится путем своего праведничества; скорее всякий будет болеть сердцем о пути грешничества своего, согласно написанному: «Господь с небесе приниче на сыны человеческия видети, аще есть разумеваяй или взыскаяй Бога. Вси уклонишася вкупе», то есть, все пошли грешным, развратным путем (Пс. 13:2, 3), а Моисей говорит в книге Божией: «Оскверни всякая плоть путь свой на земли» (Быт. 6:17). Поэтому Господь, милосердствуя о нас, пришел к нам и указал нам путь покаяния. Пред началом нынешнего Евангелия Матфей в главе четвертой пишет: «Оттоле начат Иисус проповедати и глаголати: покайтеся, приближибося царствие небесное. Ходя же при мори Галилейстем, виде два брата» и прочее. Для того Он показал сначала путь покаяния, а потом призвал: «Грядите по Мне», чтобы мы шли за Ним путем покаяния. На пути же этом нужно быть борцом, как Иаков, и иметь Божию благодать, как Иоанн, чтобы можно было неуклонно и непобедимо шествовать путем покаяния.
С чем же нужно бороться на этом пути покаяния? «Со страстьми и похотьми» (Иак. 1:14), ибо лютыми разбойниками на нем являются как бесы, так и свои собственные страсти и похоти, согласно написанному: «Кождо бо искушается, от своея похоти влеком и прельщаем». Но самый лютый разбойник на этом пути – греховные привычки; побороть и одолеть его можно не скоро, не легко, а только с великим трудом; ибо если привычки греховные вкоренятся в ком, то претворяются как бы во вторую природу и даже необходимость; тогда человек «не еже хощет, сие творит, но и еже не хощет, сие содевает. Не он, но живый в нем грех, царствующий во удесех его».
Знаете ли вы, как согрешил пред Богом Давид во дни своего царствования? Вспомните прекрасноликую Вирсавию и ее мужа Урию. Запутался Давид прелюбодейственно в плотской греховной страсти и уже так свыкся с нею, что не мог отстать от нее. Снедаемый совестью о творимом грехе, помышляя о покаянии и воздыхая к Богу, он говорит: «Путь неправды отстави от мене и законом Твоим помилуй мя».
Святый Давид! Так ли ты плакал о грехе твоем, что едва не пришел в исступление ума? Знаешь ли, что ты говоришь? Не хорошо ты говоришь, – осудят люди тебя. Вот тебя судит и святый Амвросий, говоря: «Не говорит Давид: отставь меня от пути неправды», но «путь неправды отстави от мене». Исправься же, святый Давид, и скажи: «Господи, отстави мене от пути неправды».
Но Давид не слушает нас. Вздохнув, он говорит Богу свои прежние слова: «Путь неправды отстави от мене».
Святый Давид! Куда идет всякий разумный человек, если узнает, что на каком-либо пути великий разбой. Ведь он минует его и далеко обходит его, а не о том просит, чтобы тот путь с разбойниками был перенесен на другое место. А пойдет ли кто тем путем, на котором, как он знает, есть разбойники? Не безумным ли он тогда будет? Не сам ли он будет виноват в своей беде? Естественный разум учит человека: не ходи путем неправды, не ходи; если же ты пойдешь, поступишь неразумно: ты попадешь в руки разбойников.
Но Давид, не обходя и не минуя злого пути, вопиет к Богу: не меня от пути неправды, но «путь неправды от мене отстави». Рассуди же, святый Давид! Что лучше: путь ли злой обойти подальше, или же просить, чтобы этот путь вместе с разбойниками был перенесен в другое место? Поистине ведь лучше миновать злое место.
Но Давид говорит прежнее: «Путь неправды отстави от мене» и этим дает нам понять следующее: уже я, Господи, не могу отстать от пути неправды, не могу изменить своего злого, греховного обычая, ставшего второй природой; лучше Ты Сам, Господи, не меня, но тот злой путь каким-либо образом отставь от меня и воздвигни меня к покаянию.
Здесь святый Давид выражает ту мысль, что как не легко народный путь перенести на другое место, так и человека, впавшего в плотские и греховные сласти, трудно изменить и исправить, о чем некто говорит: «Удобнее, кажется, путь отставить (то есть, перенести на иное место), нежели изменить обыкновенную человеческую страсть».
Что, если такой грешник, хотя и не скоро, но придет в чувство и с помощью Божией совершит истинное покаяние, если греховный свой обычай, однажды сломав, повергнет и оплюет его, и после того никогда не возвратится к нему, но весь направится к тому, чтобы покаянием очистить себя от всякой скверны плоти и духа, и до самой кончины поживет в чистоте, приобретенной покаянием? Какого места в лике святых будет достоин такой грешник?
Пусть судит, кто как хочет; я же не стыжусь поставить его в лик девственников и написать его с девствующими, ибо имею поддерживающего и наставляющего мою руку святого пророка Иеремию, в книге которого я читаю следующее: «Избра Себе Бог израиля, аки муж невесту в любовное сожитие». Однако израиль, не долго прожив в единомыслии с Богом, развратился, прелюбодействовал и поклонился языческим богам. Бог же увещевает израиля, а вместе с тем и всякого нынешнего грешника, и увещевает такими словами: «Чело жены блудныя сотворено тебе есть, не восхотела еси постыдитися; убо поне отныне воззови Мя: Отец мой, вождь девства моего Ты еси» (Иер. 3:3). Здесь обратим внимание на то, что одно и то же грешное лицо называется и блудницей, и девицей: «Чело жены блудныя сотворено есть тебе» – это блудница; «Воззови Мя: Отец мой и вождь девства моего» – это девица. Сначала блудница, потом девица. Почему сие? А потому, что чрез истинное и долгое покаяние обновляется честность девства.
Если желаете яснее познать это, то слушайте.
Знаете ли вы, кто ближе всех следует за Христом, Господом нашим? Ближе всех следуют за Христом апостолы и девственники. Сначала идут за Христом апостолы, которым Он сказал: «Грядите по Мне»; далее идут позади Христа девственники, как видел святый девственник Богослов, который говорит: «Сии последуют Агнцу, аможе агце идет» (Апок. 14:4). Итак, позади Христа находится место апостольское и девственническое. Вспомним же здесь и евангельскую жену грешницу, которая, ставши у ног Христа, позади, «начат нозе Его омывати слезами» (Лк. 7:38).
Святый верховный апостол Петр! Теплый ревнитель Христов! Оттолкни от ног Христовых блудную жену; оттолкни ее от того места, на котором стоите вы, последователи Христовы; оттолкни греховный смрад от Источника жизни! Но не возбраняет ей святый апостол Петр стоять на апостольском месте и прикасаться к ногам Христовым.
Святый Иоанн Богослов, девственник! Хотя бы ты прогнал блудницу с девственнического места, с позади Христа. Пусть не стоит скверная там, где стоят ноги девствующих! Но и Богослов святый уступает ей свое девственническое место.
Долго я удивлялся сему и недоумевал, почему грешнице дозволено безбоязненно стоять на апостольском и девственническом месте, даже дерзновенно стоять и касаться ног Христовых, пока, наконец, не узнал причину сего у святого Златоуста, говорящего о той жене так: «Прежде жена была блудницей, а ныне она девица, сестра Христова, невеста Слову».
Стой же, о, жена, кающаяся истинно; стой дерзновенно на апостольском месте. Ибо ты после долгой и нечистой жизни чрез внезапную перемену твою и истинное покаяние стала девицей, сестрой Христовой, невестой Слову.
Значит и все вы, другие грешники, хотя и не скоро, однако же искренно и бесповоротно обратившиеся к покаянию, значит и вы, говорю я, будете в лике девствующих и с самими святыми апостолами.
Что же мне после сего еще сказать? Что я могу сказать более дивное, высокое и прекрасное, чем то, что грешники чрез истинное покаяние вчиняются в ликах святых?
Тому, кто шествует за Христом путем покаяния и крепко борется с разбойниками, то есть, со страстями своими и греховными вожделениями, ему необходима в помощь Божия благодать, без которой мы ничего обыкновенно не можем сделать. Человеку она должна быть присуща, чтобы, покаявшись, он не возвратился к своим прежним грехам.
О том, как нужно держаться присутствия Божественной благодати и как она помогает человеку, о всем этом нужно было бы беседовать и поучаться очень долго. Но чтобы не затянуть слишком мою беседу и не обременить слушающих, я закончу мое слово.
Итак, слушатель, мы нашли хорошие пути, ведущие ко Христу и за Христом; нашли их по числу двух двоиц апостольских, призванных ныне Христом.
Шествуем же верою и любовию, покаянием же крепким и истинным мы будем придерживаться Божией благодати. А Сам Христос, Господь наш, который есть путь истинный и жизнь, да приведет нас к истинной и вечной жизни в Его вечном царстве. Аминь.
