Приготовление к мученичеству
Память преподобномученика Онуфрия Габровского. Святой Онуфрий, в Крещении Матфей, родился в Габрове Терновской епархии. Родители его, болгары, были люди богатые и пользовались известностью. Матфей учился в училище и при прекрасных способностях учился хорошо. Однажды отец наказал его строго за какую-то шалость; пылкий и самолюбивый юноша закричал в слух турков, что он потурчится. Турки непременно совершили бы над ним обрезание, но его ловко выхватили из рук турок, и он, скрытый от них, остался христианином.
Когда Матфей пришел в зрелый возраст, он удалился на Афон и вступил в братство Хиландарского монастыря. Приняв иночество с именем Манассии, он рукоположен был в иеродиакона. Т. к. отец Манассия искренно и ревностно служил Господу, – а чем усерднее стремятся к совершенству духовному, тем яснее и сильнее чувствуют свои недостатки и погрешности, – то и Манассия стал сильно чувствовать тяжесть отречения своего от святой веры, совершенного в пылкой полусознательной юности. А иже овержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим (Мф. 10, 33), – эти слова Господа громко раздавались в душе его и не давали ей покоя. Он постоянно носил страх в душе своей, что если не принесет он достойных плодов покаяния, откажется от него Христос Господь. Так страх за вечную участь породил в нем мысль о кровавом подвиге. Потом желание мученичества, при возрастании его в духовной жизни, стало плодом пламенной любви его к Господу, готовой на все за славу имени Его. <...>
После долгого самоиспытания идет он к духовнику Никифору и просит принять его в келию свою – с тем, чтобы приготовить его к мученичеству. «Не отказываюсь принять тебя к себе, – отвечал старец, – но с тем, чтобы ни с кем ты не имел сношения и прежде кровавого мученичества подвизался бы так, как бы был в муках». «Согласен на условия», – весело сказал Манассия.
Возвратясь в обитель, он распорядился своими вещами: довольную сумму отдал монастырю – с тем, чтобы обитель покоила отца его, жившего в ней. Сказав в монастыре, что идет в Иерусалим, отправился он к старцу Никифору. <…> Заключившись в келийце, преподобный в первые 40 дней вкушал пищу иногда чрез два дня, иногда чрез три, а иногда и чрез неделю, да и то в малом количестве хлеба с водою; земных поклонов клал до 3500 в сутки, и слезы постоянно текли из очей его. <...> В это время принял он схиму с именем Онуфрий.
По окончании испытания старец Никифор послал Онуфрия для желаемого им подвига в Хиос. Онуфрий провел семь дней в посте, молитве и безмолвии и не раз причастился Святых Таин. <…>
Явясь в суд в зеленой повязке и красных башмаках, Онуфрий говорил: «Назад тому 15 лет ранен я в подобном месте; с того времени рана моя не заживает; врачи говорят мне: если не явлюсь в то место, где ранен, не исцелею». – «Что за рана у тебя?» – спросил кадий (мусульманский судья, – примеч. ред.). «Будучи юным, – отвечал блаженный, – по неразумию высказал я желание потурчиться, хотя никогда не служил вере вашей, а всегда жил христианином. Придя в зрелый возраст, чувствую жгучесть этой раны и с полным убеждением говорю: магометанство – пагуба душе».
Сказав это, он сбросил с головы зеленую повязку. Судьи онемели. Наконец молодой турок, казавшийся себе очень умным и ловким, говорит: «Что ты делаешь, братец? Это – священная вещь: подними и накройся ею». Исповедник отвечал: «Называть пустую вещь святою – богохульство. В том-то и беда людей потерянных, что отвергают, топчут в грязи Богом открытую истину и Богом посланную святыню, а чтут мечты больного воображения людского, глупости, осмеиваемые трезвым умом; точно как язычники не ищут Искупителя мира грешного, создали себе и нравственность, и рай по вкусу животных страстей. Да и еще довольны собою! Не страшное ли это состояние?»
Исступленные закричали: «Смерть христианину!» Очередной военный чиновник отвел исповедника в тюрьму и наложил на него колодку. При этом один магометанин дал исповеднику две пощечины. «Благодарю за себя и жалею о тебе», – сказал исповедник.
Премудрые судьи решили: смерть христианину, если не благословит Корана. Исповедник, вновь позванный на суд, не изъявил желания целовать глупости магометанства. Судьи приговорили истребить и память его. Вследствие того обезглавленное тело и вся одежда мученика брошены были в море. Страдание совершилось 4 января 1818 года, на 32 году мученика.
Избранные жития святых,
изложенные по руководству
Четьих-Миней архиепископа
Филарета Черниговского.
