«Во всем твой Петр грешен, только устава никогда не нарушал»
Священномученик Петр (Зверев) родился 18 февраля 1878 года в Москве, в многодетной семье священника, и в Крещении наречен был Василием. С раннего детства его сердце стремилось к Богу.
В 1895 году он окончил гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета. В 1899 году – в Казанскую Духовную академию. 19 января 1900 года был пострижен в монашество с наречением имени Петр, в честь святителя Петра, митрополита Московского. 23 января 1900 года был рукоположен во иеродиакона, а 15 июня того же года – во иеромонаха.
3 июля 1909 года Святейшим Синодом отец Петр был назначен настоятелем Белевского Спасо-Преображенского монастыря Тульской епархии. Монастырь находился недалеко от Оптиной пустыни, и будущий священномученик имел постоянную возможность общаться с Оптинскими Старцами, которые высоко оценили духовную настроенность настоятеля и стали направлять к нему людей для духовного руководства. Отец Петр часто бывал в Саровском и Дивеевском монастырях, особенное доверие имея к блаженной Прасковье Ивановне Дивеевской, и та воздавала ему ответным расположением. Блаженная подарила ему своей работы холст, из которого впоследствии сшили архиерейское облачение, и он бережно хранил его, предполагая быть в нем погребенным.
8 августа 1910 года отец Петр был возведен в сан архимандрита.
В 1916 году он уехал проповедником на фронт, где пробыл до февральской революции 1917 года, когда был назначен настоятелем Успенского монастыря в Твери. Здесь же он впервые был заключен в тюрьму – как заложник.
14 февраля 1919 года в Москве состоялось наречение архимандрита Петра во епископа. На следующий день он был назначен Патриархом Тихоном епископом Балахнинским, викарием Нижегородской епархии, где в то время правящим архиереем был архиепископ Евдоким (Мещерский), впоследствии отпавший от Православия в обновленчество.
В Нижнем Новгороде он поселился в Печерском монастыре на берегу Волги. К началу ХХ века этот монастырь пришел в упадок. Сразу по приезде епископ Петр восстановил в монастыре уставную службу, и сам служил во все большие и малые праздники, зачастую даже читал шестопсалмие.
Преосвященный Петр привлек к участию в службах народ. В малые праздники служба продолжалась около пяти часов, в воскресные дни – шесть часов, а в двунадесятые праздники – семь, то есть с пяти часов вечера до полуночи. Иногда он служил всенощные всю ночь. Несмотря на столь продолжительные богослужения и самое простое пение, храм всегда был полон народа. Особенно Владыка любил Псалтирь. Как-то раз его пригласили служить в один из храмов и на всенощной почти полностью пропустили кафизмы. Епископ Петр подозвал настоятеля и сказал ему: «Почему ты не любишь царя Давида? Люби царя Давида!»
Панихиды епископ всегда служил полностью, по уставу, с семнадцатой кафизмой, без всяких сокращений. «Кто отслужит по мне такую панихиду?» – вопрошал он. Когда ему приходилось кого-нибудь отпевать, то он служил без малейшей поспешности. Владыка говорил своему келейнику: «Во всем твой Петр грешен, только устава никогда не нарушал».
В мае 1921 года епископа арестовали, из-за чего рабочие бастовали три дня. Власти пообещали отпустить архиерея, но вместо этого отправили его в Москву на Лубянку, где обвинили в разжигании религиозного фанатизма в политических целях.
В конце июля Владыку определили на этап в Петроград. Перед отправкой ему разрешили свидание с его духовными чадами; на прощание священномученик сказал им: «Как хотел бы я открыть свое сердце и показать вам, как страдания очищают сердце».
После освобождения Владыка получил от Патриарха назначение быть епископом Старицким, викарием Тверской епархии. Уехав в Тверь, он поселился в Успенском Желтиковом монастыре, где вновь принялся за восстановление уставного богослужения.
Весной 1922 года, во время голода на Поволжье, епископ стал служить ежедневно, с девяти часов утра до четвертого часу дня. Каждый день он обращался к людям с проповедью о том, чтобы они помогли голодающим. Случалось, прихожане, слушая епископа, плакали и отдавали свое последнее.
Летом 1922 года при поддержке властей начался обновленческий раскол. В июне 1922 года митрополит Сергий (Страгородский), архиепископ Серафим (Мещеряков) и архиепископ Евдоким (Мещерский) опубликовали воззвание, в котором признали законность обновленческого «Высшего Церковного Управления» как высшей церковной власти.
Епископ Петр запрещал в служении священников, примкнувших к обновленцам, предавая факт запрещения широкой огласке.
19 сентября 1922 года он обратился к тверской пастве с воззванием, в котором изъяснял сущность обновленческого движения и отношение к нему Православной Церкви. Текст обращения был подан цензору тверского отдела ГПУ для получения разрешения на публикацию, что стало причиной его ареста, последовавшего 24 ноября 1922 года. И 26 февраля 1923 года священномученика отправили в ссылку в Туркестан на два года.
Но после освобождения из заключения Патриарха Тихона, который сразу же подал властям список архиереев, без которых он не мог управлять Церковью, владыка Петр был возвращен из ссылки в Москву. А 16 июля 1925 года, уже после смерти Патриарха Тихона, Местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Петром (Полянским) он был направлен в Воронеж в помощь митрополиту Владимиру (Шимковичу), которому было тогда 84 года.
Во время богослужений епископа Петра в воронежских храмах было так много молящихся, что не всегда можно было поднять руку, чтобы перекреститься. Епископ всех любил, все для него были родными и близкими, и народ отвечал ему взаимностью.
После кончины в 1926 году Воронежского митрополита Владимира преосвященный Петр был избран по единодушному желанию народа на эту кафедру. И заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский), в связи с этим назначением, возвел его в сан архиепископа.
Пребывание архиепископа Петра на Воронежской кафедре, его истовое совершение богослужений, любовь к пастве – все это действовало на обновленцев раздражающе, и они, привлекая к соучастию светские богоборческие власти, предприняли немало усилий, чтобы удалить архиепископа из Воронежа.
При его архиепископстве началось возвращение священнослужителей из обновленческого раскола, постепенно переходили Православной Церкви отобранные некогда «живоцерковниками» ее храмы. Чин принятия духовенства совершался с большой торжественностью, а бывшие у обновленцев храмы переосвящались. И везде архиепископа Петра встречали крестным ходом, с хоругвями, при огромном стечении народа. Все это вызывало злобу обновленцев, у которых оставалось все меньше храмов. Несколько раз священномученик Петр получал письма с угрозами, были случаи, когда в него с крыши бросали камнями.
Юридически власти признавали только обновленцев. Чем больше людей хлопотало за архиепископа Петра, тем большую ненависть он вызывал у властей. Старец Нектарий Оптинский, к которому архиепископ Петр обращался за советами, передал ему, что если дело так и дальше пойдет, ареста не избежать, что вскоре и произошло. 28 ноября 1926 года к святителю пришли сотрудники ОГПУ для обыска и ареста. А 4 апреля 1927 года его приговорили к десяти годам заключения в Соловецком концлагере.
На Соловках архиепископ работал счетоводом на продовольственном складе, где для пресечения воровства в штате состояло только православное духовенство. У него была возможность служить в уцелевшей церкви преп. Онуфрия Великого. Владыка и здесь строго соблюдал молитвенное правило, жил по церковному уставу.
Святитель возглавлял тайные богослужения, а после того как у духовенства был отобран антиминс, службы совершались на груди у архиепископа Петра.
Вскоре его заключили в штрафной изолятор на Заяцких островах. Писатель Олег Волков, также бывший соловецким узником, вспоминал: «То была месть человеку, поднявшемуся над суетой преследований и унижений. Неуязвимый из-за высоты нравственного своего облика, он и с метлой в руках, в роли дворника или сторожа, внушал благоговейное уважение. Перед ним тушевались сами вохровцы, натасканные на грубую наглость и издевку над заключенными. При встрече они не только уступали ему дорогу, но и не удерживались от приветствия. На что он отвечал как всегда: поднимал руку и осенял еле очерченным крестным знамением. Если ему случалось проходить мимо большого начальства, оно, завидев его издали, отворачивалось, будто не замечая православного епископа – „ничтожного зека" <…>. Преосвященный Петр медленно шествовал мимо, легко опираясь на посох и не склоняя головы. И на фоне древних монастырских стен это выглядело пророческим видением: уходящая фигура пастыря, словно покидающего землю, на которой утвердилось торжествующее насилие…»
В январе 1929 года архиепископ Петр заболел тифом и его поместили в больницу, устроенную в бывшем Голгофо-Распятском скиту на острове Анзер. Рядом с ним в палате лежал его духовный сын. В день смерти архиепископа Петра, 7 февраля, в четыре часа утра он услыхал шум как бы от влетевшей стаи птиц. Открыв глаза, он увидел святую великомученицу Варвару со многими девами, из которых он узнал святых мучениц Анисию и Ирину. Великомученица Варвара подошла к постели Владыки и причастила его Святых Христовых Таин.
В тот же день в семь часов вечера Владыка скончался. Перед смертью он несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает».
Вопреки запретам начальства, архиепископа Петра облачили в мантию и клобук, надели омофор, вложили в руки крест, четки, Евангелие и совершили отпевание.
Подготовила Елена Певцова
Источник: Газета «Православный крест»
Источник: Газета «Православный крест»
