Вельможи Царя Небесного
«Блажен разумеваяй на нища и убога: в день лют избавит его Господь» (Пс. 40; 2).
Филарет Милостивый, будучи уже именитым вельможею в Царьграде, однажды говорит своим семейным: "Хотелось бы мне приготовить хороший обед, да позвать в гости самого государя со всеми знатными его вельможами. Что вы на это скажете?" — Понятное дело, что домашние его были очень рады видеть у себя таких дорогих гостей, и со всем усердием взялись за изготовление всего нужного для пира. А праведный старец между тем пошел по городским улицам и переулкам и набрал там до двухсот нищих и калек; тут были и слепые и хромые и вовсе безногие, были и старики беспомощные, и всякие несчастные, даже зараженные проказою, — всех их милостивый хозяин привел за собою к воротам своего дома. Сказав им, чтобы они подождали его тут, он входит в дом и говорит домашним: — "Царь идет и вельможи с ним; все ли готово у вас?" Когда ему отвечали, что столы накрыты, кушанье готово и все в порядке, Филарет приказывает своему сыну, — а сын у него был в то время уже важным сановником при царском дворе, — и внукам своим, чтобы они не позволяли рабам служить при столе, а сами бы прислуживали таким знатным гостям. Затем он подходит к окну и рукою подает знак, чтобы нищие и калеки шли в его палаты. И вот, вместо царя с вельможами, к нему пожаловали вельможи Царя Небесного, бедные и беспомощные, а среди них невидимо посетил дом милостивца и Сам Господь, Царь Небесный, Который Своими пречистыми устами изрек: «аминь глаголю вам: понеже сотвористе единому сих братии Моих меньших, Мне сотвористе» (Мф. 25; 40). И с каким радушием, с какою любовию кроткий старец угощал своих дорогих гостей! Мало того, что он всех их накормил: он дал каждому из них еще по златнице на дорогу. Так исполнил он заповедь Спасителя: «егда сотвориши обед или вечерю, не зови другое твоих, ни братии твоея, ни сродник твоих, ни сосед богатых, еда когда и тии тя такожде воззовут, и будет ти воздаяние. Но егда твориши пир, зови нищия, маломощным, хромыя, слепыя, иже не имут ти что воздати» (Лк. 14; 12-14). И хорошо рассудил праведник, когда несчастных бедняков назвал вельможами Царя Небесного: много могут у Господа Бога эти вельможи — нищие и убогие своими молитвами! Уж в какой нищете находился сам праведный Филарет: случалось — на стол нечего было подать; но по молитвам тех бедняков, с которыми он делился последним куском хлеба, Бог благословил его таким счастием, о котором ему и во сне никогда не мечталось: Филарет сделался дедом самого императора Греческого, который женился на его внучке родной! И мало ли подобных рассказов мы читаем в жизнеописаниях людей богоугодных! Много может молитва праведника за грешника, но не меньше может и молитва бедняка за благодетеля. И особенно дорога эта молитва тогда, когда благодетелю грозит какая-нибудь опасность, какая-либо беда. Вот тут-то нищие и убогие своими молитвами могут сделать гораздо больше, чем все вельможи земные. В книге "Луг Духовный" есть такой рассказ одного Тирского купца, по имени Мосх. "Когда я был сборщиком пошлины в таможне, в поздний вечер пошел я купаться, и на дороге увидел женщину, стоявшую в темноте, и подошел к ней. Она в слезах громко вскрикнула: "Горе мне несчастной!" Я содрогнулся и спросил ее, что это значит? Она, заливаясь слезами, отвечала: "Муж мой, купец, потерпел кораблекрушение и лишился всего, и своего и чужого, и находится в тюрьме за чужое. Я, не зная что делать, и как добыть ему хлеб, решилась отдать тело свое на бесчестие, чтобы как-нибудь иметь хлеб; ибо все у нас расхитили". Я спросил ее: "Как велик долг его?" Она отвечала: "Пять фунтов золота". Я взял золото и, отдавая ей, сказал: "Вот, отдай золото, выкупи мужа своего, и молитесь за меня". Спустя несколько времени, дошла к царю клевета на меня, будто я расточил все, производя торговлю. Царь послал отобрать в казну дом мой, а меня нагого взяли в Константинополь и посадили в темницу, где я долго пробыл в одной ветхой рубашке. Я каждый день слышал, что царь хочет лишить меня жизни, а потом отчаивался в жизни своей. Раз в слезах и скорби я заснул и вижу как бы ту женщину, которой муж был некогда в темнице; она говорит мне: "Что с тобою, господин Мосх? За что ты содержишься здесь?" Я отвечал: "Меня оклеветали, и думаю, что царь умертвит меня". Она сказала мне: "Хочешь ли, я поговорю о тебе с царем, и он отпустит тебя?" Я сказал ей: "А знает ли тебя царь?" Она отвечала: "Знает". — Затем проснулся я, и недоумеваю, что такое? Но когда я задремал, она опять во второй и в третий раз говорила то же: "Не бойся, — он завтра тебя освободит". На рассвете, по повелению царя, взяли меня во дворец. Когда я вошел, царь сказал мне: "Я прощаю тебя, — только исправься", велел возвратить мне мое имущество, и сделал меня даже начальником области. В ту же ночь явилась мне опять та женщина и сказала мне: "Знаешь, кто я? Я — та самая, которой ты оказал милость, боясь Бога. Вот и я освободила тебя от опасности. Видишь человеколюбие Божие: как Он чрез меня, которой ты оказал милость, явился к тебе милосердым!"
Другой поучительный рассказ заимствуем из жизнеописания одного нашего русского старца — подвижника отца Назария, игумена Валаамского. Это было в царствование блаженной памяти Государя Императора Александра Павловича. Отец Назарий был строгий подвижник; его знали и уважали даже многие знатные вельможи в Петербурге. Вот один из этих-то почитателей старца, господин К., человек добрый и благочестивый, имел несчастие подвергнуться немилости Государя: на него возвели какую-то клевету, отдали под суд и дело грозило ссылкой в Сибирь или тюрьмой. Несчастный вельможа был так поражен своим горем, что заболел и слег в постель. В это время отец Назарий, по делам обители, приезжает в Петербург. Супруга господина К., тоже женщина добродетельная, узнала об этом и поспешила пригласить отца Назария к себе в дом, чтобы утешить ее скорбящего мужа. Она встретила отца Назария словами: "Помолись, отец Назарий, чтобы дело моего мужа получило добрый исход!" — "Хорошо, — сказал ей старец: конечно, надобно молиться Господу, чтобы Он наставил Государя; но нужно попросить и приближенных Его". — "Мы, батюшка, уж кого не просили, да только надежды на них что-то мало, все отвернулись от нас", — ответила хозяйка. Она думала, что старец говорит о сановниках, близких к Государю Императору. "Да вы не тех, и не так просите, — сказал старец: — дайте-ка мне сколько-нибудь денег, я сам попрошу их за вас". — Госпожа К. тут же вынесла и подала старцу несколько червонцев. "Нет, — сказал он, — эти мне не годятся. Нет ли медных или мелкого серебра?" Подали тех и других. Отец Назарий взял деньги и ушел из дома. Уж поздно вечером он опять приходит в дом К., где его с нетерпением ожидали. Лишь только старец показался в дверях, как его засыпали вопросами: "Где был? Кого видел? Имел ли успех?" — "Слава Богу, — отвечал со спокойною уверенностью старец: — все царские приближенные обещали похлопотать за вас". Обрадованная хозяйка спешит порадовать надеждою и больного мужа, тот просит старца к себе в спальню, и зная, что отец Назарий действительно знаком с некоторыми лицами, близкими к Государю, благодарит его за ходатайство пред ним. И что же? Еще старец сидел у постели больного, как получается известие о благополучном окончании дела. Радостная весть благотворно подействовала на больного; признательный к своим благодетелям, он спросил старца: "Кто же из приближенных Государя больше других принял такое сердечное участие в моем положении?"
Тут только объяснилось, что отец Назарий ни у кого из придворных вельмож не был, никого не просил, а вместо того ходил по улицам да раздавал беднякам те деньги, которые получил от супруги господина К. "Итак, благодарите Господа, — сказал в заключение старец: Он, Милосердый, внял молитве убогих и положил на сердце доброму Государю еще раз со вниманием пересмотреть ваше дело. Да не забывайте и вельмож Его, ваших благодетелей, нищих и убогих; они много могут у Господа Бога!"
Троицкие листки.
Троицкие листки.
