ВСЯК НА МОЕМ МЕСТЕ СДЕЛАЛ БЫ ТАК ЖЕ
Рассказ «два кольца». Служили в полку два солдата, односельчане и однолетки, а по сердцу – совсем разные люди: у одного сердце, что воск, мягкое, а у другого – твердое как камень. Оба они звались Иванами, а товарищи позвали их так: одного тихим Иваном, а другого – Гордым. После войны они вышли в отставку и вернулись в родное село.
Высмотрели наши молодцы по невесте. Тихому Ивану полюбилась бедной вдовы дочка, девушка кроткая и добрая. Гордому Ивану пришлась по нраву кабатчика дочка, девушка спесивая, нравная, но с большим преданным.
Приходит Гордый Иван к своей богатой невесте и говорит ей:
– Беру тебя из семьи богатой, да я и сам человек не бедный: вот тебе колечко-перстенек из червонного литого золота, с каменьями самоцветными, дорогими.
Приняла невеста подарок и молвила с усмешкой:
– В сундуках у меня много всяких дорогих нарядов, а все твой подарок мне по сердцу.
Надела она перстенек на средний палец и глядит на него, любуется. А перстень золотой так и сияет; самоцветный камушек горит, как свежая кровинка; а кругом его светлеют алмазы, словно горючие слезы.
Приходит Тихий Иван своей невесте и говорит ей:
–Люблю тебя пуще всего на сете, одарил бы тебя и златом и жемчугом, да ничего у меня нету, кроме горячего сердца. Прими от меня недорогой подарок: серебряный перстенек, простое колечко. Облито оно горючими слезами, отдано мне с благословением. Носи его не снимая и будь счастлива и благополучна, как и я с ним был счастлив.
Закраснелась невеста, приняла от жениха подарок заветный и промолвила:
– Не подарок, а любовь твоя дорога мне.
Глядит невеста на перстенек, а он на пальце белеет, как чистая снежинка, и блестит, словно слезка по нему прокатилась.
И вот настал день венчания. Народу в церкви собралось много. Впереди стоят два жениха и две невесты. На одной невесте – алый шарф, кисея, а в ушах тяжелые жемчужные серьги, и золотой перстенек на руке сверкает самоцветным камнем. На другой невесте – ситец, коленкор, а в ушах серебряные со стекляшками серьги, и перстенек на руке белеет, как чистая снежинка.
Вышел из алтаря священник престарелый. Положили женихи на тарелку свои обручальные кольца, а невесты – даренные перстенечки. Посмотрел священник на перстеньки, удивился, но ничего не сказал девушкам. Кончилось святое таинство венчания, благословил батюшка новобрачных и шепнул солдатам, чтобы зашли они к нему вечерком и принесли с собой перстенечки.
Вечером приходят к священник оба Ивана. Старец принял их с почтением, посадил в горнице на первое место и попросил их признаться по чистой правде, откуда добыли они такие перстни.
– Рассказывать людям, как добыто это колечко, я не стал бы, – сказал Гордый Иван, – но вам, батюшка, как перед Богом, открою всю правду. Приступом брали мы одно местечко. Забили барабаны, и кинулись мы в огонь на приступ. Ворвались мы в городок, по домам разбежался неприятель. Видим, стреляют из окон одного богатого дома. Выбили мы врага оттуда, и, как проходил я богатые покои, вижу: женщина лежит на полу и стонет, а на правой руке у нее блестит перстенек с самоцветным камнем, – вот этот самый. «Не я, так другой, а кто-нибудь да снимет», – подумал я и сорвал перстенек с пальца. Тяжело признаться, а правду сказать нужно: как ножом резанула по сердцу женщина своим острым взглядом и сказала мне в след на своем языке одно слово, а какое, я не знаю, но, должно быть, не очень приветливое. И, схватив колечко, побежал я без оглядки. Вот и все тут сполна, как пред Богом.
И сказал на то священник Гордому Ивану:
– Нехорошее дело ты сделал. Перстень сей драгоценен: алый камень на нем – рубин, а светлые камни – брильянты. Но и целые горы драгоценных камней не стоят одной слезинки, единого вздоха обиженного человека. Кайся, сын мой, в грехе своем Богу.
– А ты кавалер, откуда добыл свой перстень? – спросил священник Тихого Ивана.
– Хвалиться перед людьми, как добыл я этот перстень, непристойно, – сказал Тихий Иван, – а от вас, батюшка, не скрою. Вместе с товарищем были мы в этом самом сражении. Кинулся я вперед вместе со всеми. Вдруг вижу, бежит навстречу маленький мальчик, плачет, кричит:
– Мама, мама!
И взяла меня жалость: подбежал я к нему, по голове погладил и говорю:
– Не отставай от меня, мальчик! Поедут тут пушки, конница помчится – растопчут тебя, как козявку. А ты держись за меня покрепче: авось, я тебя, дурачка, выведу невредимым.
Понял меня мальчуган, уцепился ручонками; я наступаю, а он ни на шаг от меня и не плачет. Вдруг слышу, женщина по улице мечется, вопит:
– Сын мой, сын мой!
– Мама! – запищал мой кудрявый мальчишка, – мамочка!
Заслышала женщина родной голосок – как птица метнулась чуть не на штук ко мне и ухватилась за ружье.
– Бог с тобой, молодица! – говорю ей. – Возьми своего ребенка да уходи правее, а то вас растопчут.
Схватила она сына и – бух мне в ноги, рыдает, ловит меня за колени. Мне некогда стоять с ней, товарищи вперед наступают.
– Пусти, – говорю, – мне дальше идти надо.
А она стоит на коленях, торопливо снимает с руки своей перстень и ловит мою руку… Признаться, я на минуту поддался, она мне на палец перстенек свой надела, по-своему крестным знамением осенила и закричала мне вслед. Что – не знаю, а только, должно быть, приветное слово: и бежать мне нужно было, и послушать хотелось… Так перстенек у меня и остался. Вот и все тут: признаюсь пред вами, как пред Самим Богом.
И сказал на то священник Тихому Ивану:
– Христолюбивый воин! Христианское дело ты сделал. Перстень сей малоценен, но начертано на нем письменами не нашими великое у всех народов слово «Бог тебя храни». И сохранит тебя Бог всюду так, как сохранил ты неповинную душу младенца.
Простился священник с обоими Иванами, и они пошли домой, думая про себя одно то же: «Всяк на моем месте сделал бы так же».
И стали жить домами оба Ивана. Тихий Иван занялся полевым хозяйством, а Гордый Иван – торговлей. Засеет Тихий Иван свою ниву, и как бархат зеленеют по ней всходы, и что утро, то подернет их, как серебром, медвяной росой.
Накупит Гордый Иван разного товара: кос, ножей, гвоздей – и не успеет привести в свою лавку, как кровью подернет ржа все железо, хоть бросай все товары.
Однако живут оба Ивана ровно: Тихий не богатеет, потому что семья Бедна; Гордый не беднеет, потому что семья богатая. Только радости в жизни их не равны.
У Тихого Ивана всякий день тишина и покой, и во всякий праздник, благодарение Богу, добрые люди не забывают его дом. У Гордого Ивана каждый день попрек и свары то с женой, то с тестем, и всякий праздник гулящие гости. И стала ему жизнь не в жизнь, а жена и родные – в наказание. Не рад Гордый Иван и богатству, и клянет он свою жизнь и свою неудачу.
А Тихий Иван со своей семьей жил безбедно и любовно многие годы. И когда пришла к нему старость, у него уже было семеро ребят. Правда, они были не богаты, но большой нужды не знали: Бог дает им детей, дает и на детей. Взглянет Тихий Иван на жену-старушку, на детей послушных и промолвит: «Нет числа милости Божией к нам, грешным».
Из сборника рассказов «Искра Божия»
