ДА, БАТЮШКА, Я ХОЧУ КРЕСТИТЬСЯ!!!

ДА, БАТЮШКА, Я ХОЧУ КРЕСТИТЬСЯ!!!

О силе Крещения

Оптинский иеромонах отец Михаил пришёл в возрождавшийся в конце восьмидесятых годов монастырь одним из первых. На его глазах и произошла эта история.
В ту пору разруха царила вокруг, храмы находились в запустении. От храма в честь иконы Казанской Божией Матери оставались только полуобвалившиеся стены, вместо купола – небо. Храм в честь Владимирской иконы Божией Матери в советское время сначала использовали как хлев, а затем разобрали на кирпичи. В Свято-Введенском соборе размещались мастерские профтехучилища, а в одном из приделов храма стоял трактор.
Такая же разруха царила в сердцах и в головах местных жителей, рядом с которыми пришлось жить первым Оптинским инокам.
Большинство этих местных жителей были неверующими людьми. Встречались верующие, но какие! Пожилая женщина по имени Татьяна ходила к баптистам. Когда один оптинский иеродиакон поздравил Татьяну при встрече с православным праздником, она недолго думая ответила:
– А мы такие праздники и не празднуем вовсе. У нас – своя вера!
– Это что же за вера такая? – удивлённо спросил иеродиакон.
– А вот такая – самая древняя и самая правильная! – радостно воскликнула старушка.
Заскорбел отец диакон: вот ведь, живут люди в таком благодатном месте, где подвизались старцы Оптинские, а находятся в заблуждении опасном... И виноваты ли они, что безбожная власть когда-то разгромила обитель, проводя атеистическую пропаганду? А душа-то живая ищет веры, иногда теряется, блуждает в потёмках...
Посмотрел отец диакон на простое и доброе лицо старушки, окинул взглядом её маленькую фигурку, заметил и руки натруженные, и глаза искренние. Подумал минуту, а затем и спрашивает у Татьяны:
– А можно мне с вашей самой древней верой познакомиться?
Татьяна возликовала:
– Конечно можно! Я вас могу с собой взять! Вот у нас будет завтра собрание верующих, я вас со всеми и познакомлю!
Так и договорились. Иеродиакон тот был иноком грамотным, семинарию окончил. Пришёл он вместе с Татьяной на это собрание. Смотрит, а там всем какой-то пастор заправляет. Недолго думая отец иеродиакон начал задавать ему духовные вопросы. А пастор, который был то ли слесарем, то ли электриком, ни на один вопрос толком ответить не может. Вроде бы читал Библию и цитировать может, а духовный смысл-то не даётся. Он ведь, смысл этот духовный, по благодати Божией открывается. А пастор этот никогда не исповедался, не причащался, и было с ним, говоря словами Писания, как с теми, кто «своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют». Вот дело и закончилось конфузом.
После этой встречи оптинского иеродиакона и Татьяну, как виновницу конфуза, баптисты наказали отлучением от общих собраний на три месяца. В общине произошёл раскол, а сама Татьяна задумалась крепко.
И вот прошло какое-то время. Однажды соседки Татьяны по бараку обратили внимание на то, что старушка уже пару дней не выходит из дома. Узнал об этом Оптинский благочинный, уважаемый в обители духовник, и отправил отца Михаила навестить бабушку.
А у этого отца благочинного, с юности избравшего иноческий путь, есть одна особенность: очень он наблюдательный и догадливый. Вот придут к нему на исповедь, а потом поражаются: «Я ещё не успел рта раскрыть, а батюшка мне дал читать книгу, где ответы на все мои вопросы!» Ну что сказать? У монахов не в ходу слово «прозорливость», они обычно про таких отцов говорят: «пастырская интуиция»...
Так вот, благочинный отца Михаила предупредил:
– Как пойдёшь к старушке, не забудь взять всё необходимое для крещения и причастия.
Отец Михаил удивился и подумал про себя: «Так она ж баптистка!»
Но вслух ничего не сказал, взял всё необходимое и за послушание отправился в барак под стенами Оптиной. А было как раз первое октября, день памяти преподобного оптинского старца Илариона. Идёт отец Михаил к сектантке и вспоминает, что старец Иларион, когда ещё был мирским молодым человеком по имени Родион, жил в Саратове. И город в те времена был просто наводнён раскольниками. Секты враждовали между собой, сходясь только в одном: в ненависти к православным.
Родион по благословлению начал вести с сектантами беседы о вере, основываясь единственно на слове Божием и на изъяснениях оного святыми отцами Церкви. И такие это были беседы, так горел дух будущего старца, так горяча была его вера, что сектанты сами стали приходить к нему. И многих обратил он в православие. Братство, возглавленное Родионом, будущим старцем оптинским, стало известно далеко за пределами Саратова. А впоследствии даже миссия была учреждена в епархии для обращения сектантов и раскольников...
И вот идёт отец Михаил к сектантке и начинает молиться преподобному Илариону:
– Батюшка дорогой наш, отец Иларион! Ты при жизни стольких людей спас от сектантской паутины! Помоги и сейчас! Сегодня день твоей памяти... Благослови!
Подходит к дверям старушки, а они закрыты. Стучит – нет ответа. Стали дверь ломать, а она ещё и не поддаётся. Ну, отец Михаил не из тех, кто пред трудностями отступает, – продолжает горячо молиться преподобному Илариону... Только закончил читать молитву, как дверь и поддалась.
Картина открылась следующая: Татьяна лежала на полу и была еле живая. Отец Михаил поднял бабушку на кровать и окропил её святой водой. Пришла старушка в себя, открыла глаза и, увидев священника, возликовала:
– Как я рада тебе, батюшка, как рада!
А потом с трудом добавила:
– Окрести меня Христа ради!
Отец Михаил, хоть и взял с собой всё необходимое для крещения за послушание, но не ожидал, что захочет Татьяна креститься. Он переспросил:
– Татьяна, вы действительно хотите креститься?
И умирающая старушка радостно ответила:
– Да, батюшка, я хочу креститься. Какая милость Божия, что вы пришли!
Она с трудом подняла свою тяжёлую натруженную руку, сложила пальцы крестным знамением и медленно, торжественно перекрестилась:
– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа...
– Аминь! – отозвался священник. – Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков, аминь...
И таинство Крещения началось. Отец Михаил вспоминает, что испытывал удивительный духовный подъём, благодать Божия обильно изливалась, и её необычайно сильно чувствовали и священник, и крещаемая. По лицу Татьяны текли крупные слёзы. После крещения она причастилась.
...Я не выдерживаю и перебиваю рассказ отца Михаила:
– Батюшка, а эту благодать ты долго чувствовал?
Отец Михаил всё ещё в воспоминаниях, он смотрит вдаль и говорит:
– Я после этого крещения всю ночь не спал... Бесы били и давили. Очень им не понравилось, что душу почти из ада выхватили, им не отдали...
Потом батюшка спохватывается и добавляет:
– Ну, это другая история, не для твоих ушей, монашеские искушения пускай для монахов остаются. Будешь перебивать – не буду больше рассказывать!
– Не буду... а чем всё закончилось?
– Ну чем? От врача Татьяна отказалась, но «скорую помощь» всё же вызвали. Врач покачал головой: «Сердце изношенное. От старости лекарств ещё не придумали»...
И через несколько часов после крещения и причастия раба Божия Татиана мирно отошла туда, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная...
На могилке её в селе Козельского района поставлен большой православный крест.

По материалам православных СМИ

Написать комментарий