ДВА НАЛЕТА НА ЧЕРБАГ
Афганская эпопея спецназа ГРУ. В последние дни Боков старался не пропустить малейшей возможности сходить в засаду. Подталкиваемый угрозой суда рыскал по горам в поисках мятежников, осознавая, что только громкий успех спасет его командирскую судьбу. Когда стало известно, что в кишлаке Чербаг заактивничала банда, отправился туда с первой ротой. К полуночи уже подходили к кишлаку, вытянувшись вдоль небольшой речушки живой цепью. Полнощекая луна отражалась в торопливой воде. С неба упала звезда, прочертив длинную тонкую линию, и Григорий успел загадать, чтобы вернулись живыми.
– Та-та-та! – разорвала ночную тишину автоматная очередь.
– Не отвечать! Всем вниз – крикнул Щебнев и сиганул с небольшого обрыва. Здесь, у самой воды, вилась неприметная тропинка. По ней подобрались к дувалу, с которого стреляли, но там никого не оказалось.
– Обстреляли и убежали в кишлак. Сейчас тревогу поднимут. Что будем делать, товарищ капитан? – спросил он Бокова.
– Но не будем же поворачивать обратно? Давай хоть понаблюдаем, что будут «духи» делать. Вон и горка подходящая, – Григорий показал в сторону высотки, каменным языком нависшей над селением. Бери с собой радиста, Файзулаева и Алабаза, проведем разведку.
По пологому склону они поднялись на самый верх горы. Отсюда весь кишлак был как на ладони. Внизу темнела зелень садов и огородов, серели здания дувалов. По асфальтовой ленте дороги, разрезавшей кишлак с запада на восток, торопливо шли мужчины и садились на корточки вокруг большого здания в центре селения. Усиленный электронно-оптическим преобразователем бинокля лунный свет отражал всю ночную жизнь потревоженной долины.
– В центре кишлака – сборный пункт банды, – сказал Григорий Щебневу. – Туда скоро все «духи» соберутся. Срочно вызывай взводных, поставлю им задачу. Один взвод прикроет сверху, двумя навалишься на сборный пункт слева и справа, а четвертый ударит в лоб, когда «духи» на него шарахнутся.
Командиры взводов через четыре минуты были на высотке. Щебнев уточнил каждому маршруты выдвижения, рубежи атаки и вместе с офицерами побежал вниз. А Григорий увлеченно наблюдал, что происходит в кишлаке. И вдруг совсем рядом оглушающее прогремел усиленный мегафоном возглас по-афгански:
– Кто вы?
Григорий крутнулся, как ошпаренный, и увидел мужчину в светлой накидке и белой чалме. В одной руке он держал мегафон, в другой автомат. Несколько поодаль с оружием наготове сидели, сложив по-турецки ноги, еще с десяток душманов. Видимо, они поднялись по противоположному скату.
– Кто вы? – повторил усиленный металлом голос.
По интонации главаря, выжидательным позам мятежников можно было предположить, что они допускают и мирную «разборку». Мало ли кто бродит ночами в этих людных местах. Может, свои заблудились, возвращаясь из засады.
Григория вдруг осенило. Он толкнул распластавшегося рядом Алабаза:
– Отвечай: это отряд Наима. Идем в Алишанг. Говори, пока взвод не подойдет.
Пересилив страх, Алабаз приподнялся и срывающимся голосом повторил:
– Мы отряд Наима. Идем в Алишанг.
– А, наконец-то, – обрадовано прогремел мегафонный голос. – Почему так долго молчал? Или хотите пулю получить? Зачем идете в Алишанг?
Алабаз начал что-то путано объяснять, а Григорию все больше становилось не по себе. «Долго ли этот базар может продолжаться? – подумал он. – Сейчас сообразят, что их пытаются надуть, и врежут со всех стволов. Сколько их ? здесь десять, а сколько еще на кладбище попряталось и держат нас на макушке? Эх, вляпались так вляпались. Что же делать?»
– Бреньк, бреньк, звяк, – послышалось снизу.
«Отличники идут!» – обрадовался Григорий. В другое время утроил бы солдатам разнос за плохую подгонку снаряжения, но в этот миг не было для него приятнее и желаннее звуков. Уже доносились и приглушенные голоса, беззлобный сержантский мат, поторапливающий солдат, шорох скатывающихся камней, а он лежал и не мог предупредить об опасности. «Ну, отличнички, даст Бог, вернемся живыми, я вас утрою проверку».
На гору, сопя и чертыхаясь, взобрался первый солдат. Григорий просипел:
– Передай, «духи»!
– Духи, духи дух… ду…, – пронеслось по спуску, и все мгновенно стихло.
Солдаты с легким шелестом, как снопы, валились рядом с Боковым, словно он мог отвести от них беду.
– Что в кучу лезете? Расползайтесь влево, вправо. Живо! – шептали его губы, но этот шепот отчетливо слышали все.
Стоило мятежникам бросить одну-две гранаты, и всех их разорвало бы в клочья. Это спецназовцы понимали и все равно инстинктивно жались друг к другу. Когда в куче, когда чувствуешь плечо товарища, слышишь его горячее дыхание – не так страшно.
Еще было не ясно, чем это противостояние закончится, но Григорий почувствовал облегчение, и даже появилась уверенность в благополучном исходе. Как-то спокойнее, когда вокруг свои.
А главарь все кричал в свой мегафон, как глухарь на токовище, медленно продвигаясь вперед. Алабаз тоже встал в полный рост и отвечал на вопросы. Видимо, врал складно, потому что ответы не вызывали подозрений.
Григорий почувствовал, что дальше оттягивать развязку было нельзя. Мятежники, видимо, догадались, что их дурачат, из положения «для чаепития» залегли в цепь, направив стволы в сторону спецназовцев.
– Гранаты к бою! Приготовиться к атаке! Гранаты бросать только по моему сигналу! – командовал он сквозь зубы. Затем приподнялся на колено, вскинул автомат, соединил холодные огоньки фосфорных насадок на мушке и прицельной планке в восьмерку, подвел ее к груди главаря и нажал на спусковой крючок. В тот же миг увидел сноп вспышек и неведомая сила опрокинула навзничь. Откатился метра три-четыре, распластался на земле. Сообразив, что даже не ранен, крикнул:
– Гранатами – огонь!
На окраине кладбища загремели разрывы, туда устремились спецназовцы. Пробегая, Григорий заметил лежавшего на земле Алабаза, нагнулся к нему:
– Жив?
Тот поднял голову, очумело посмотрел вокруг:
– Да, да, командор.
– Молодец, Алабаз, здорово нас выручил. Спасибо тебе!
На кладбище никого не было. Лежал только убитый главарь, но уже без мегафона и автомата. Григорий равнодушно прошел мимо, словно это не он лишил человека жизни. Даже ощутил гордость, что пополнил свой боевой счет еще одним мятежником.
– Труп бросили, а автомат забрали, – удивился Файзулаев. – Автомат для них дороже человека.
– Они тоже хитрые, знают, что автомат мы бы забрали с собой, а труп нам не нужен.
Бой вспыхнул в кишлаке.
Боков решил поняблюдать за ним, приложил к глазам окуляры бинокля и ощутил резкую боль. С тревогой посмотрел на белый диск луны, поочередно прикрывая ладонью глаза, удрученно сказал:
– Что за дело? Правый – нормально, а левым ничего не вижу.
– У вас лицо в крови! – удивился Файзулаев. – Вас же ранило.
Это первая пуля швырнула ему в лицо камень и таким образом спасла жизнь.
Затекший глаз саднил, но цел он или поврежден – определить было невозможно. Это и расстроило Григория, и в то же время вызвало какое-то внутреннее чувство облегчения.
Солдат довольно ловко перебинтовал голову. Только теперь Боков почувствовал, что плохо видит. «Пора атаковать сборный пункт», – подумал Боков. И словно услышав его команду, возле сборного пункта факелом вспыхнул автобус. В ярком свете пожара заметались темные тени, затрещали выстрелы. Снизу доносились тревожные крики. В течение двадцати минут длилась суматошная пальба, а затем внезапно прекратилась. Взводы начали отходить.
Рота собралась возле одинокого дувала у речки.
– Все целы? – спросил он у Щебнева.
– Двоих легко ранило. А у вас что с глазом?
– Даже и не знаю, заплыл весь. Осколком садануло.
– Товарищ капитан, в кишлак надо батальоном идти и капитально почистить. Здесь все есть: и склады, и оружие. А у нас силенок маловато – некому было даже досмотреть.
– Да, обязательно вернемся, – согласился Григорий. – Они нас все равно спокойно жить не дадут. – Заметив у Алабаза узелок, спросил: – Ты, наверное, главаря раздел, мелочная твоя душа!
Тот, поняв, что его поступок не одобряют, убрал узелок за спину.
По возвращению в батальон Боков зашел к комбату доложить об итогах выхода. Клементьев, увидев повязку, дурашливо зареготал:
– Га-га, Нельсон! Нельсон одноглазый! – Подавив свою неуместную веселость, сочувственно спросил: – Что случилось? Глаз хоть цел?
– Камнем задело. Даже и не знаю – буду видеть или нет?
– Но хоть не зря сходили?
– Э, там такое осиное гнездо! Кишлак нужно основательно перетрясти.
– Да? – Клементьев потер лоб. – Коли там все есть, сегодня в ночь и сходим. Они и не подумают, что мы заявимся так скоро. Ты и поведешь.
Это предложение комбата Григория несколько шокировало. Он еще не знал, что с глазом, может, в госпиталь надо ложиться, а тут снова в бой. Он растерянно проговорил:
– Знаете, после привычки наблюдать двумя глазами я наполовину слепой. Или хотите, чтобы мне там и второй подбили?
– Ты мне брось! – Клементьев поднялся из-за стола, подошел поближе, и Боков понял причину неуместной веселости комбата: от него пахнуло водкой. – Сходишь! Ты же местность знаешь, что где находится – тоже. Так что дуй в санчасть и готовься к выходу…
На счастье, глаз был цел. Голову перебинтовали, и Григорий вечером повел батальон в Чербаг. Душманы не ожидали повторного налета и были застигнуты врасплох. В кишлаке нашли склад оружия, боеприпасы.
Николай Кикешев «Встань и иди. Афганская эпопея спецназа ГРУ»
