ПРАВОСЛАВИЕ - ВЕРА ПОДВИЖНИЧЕСКАЯ
Проповедь священномученика протоиерея Иоанна Восторгова в день Торжества Православия
Во дни святого и Великаго поста Церковь как бы с особенным ударением и настойчивостью указывает сынам своим на отличительное свойство святого Православия, как веры по преимуществу аскетической. Заключая и как бы увенчивая первую седмицу поста днем Торжества Православия, Церковь не ограничивается только известным историческим воспоминанием Собора 842 г., давшаго и повод и повеление для установления этого торжества: во второе воскресенье св. Церковь указывает на монашество в лице святого Григория Паламы, как на пример подвига, в третье воскресенье — на святой Крест, как основание, смысл и освящение подвига, в следующие воскресные дни на величайших подвижников Иоанна Лествичника, Марию Египетскую, пока не приведет нас к поклонению подвигам и страстям Самого Подвигоположника Христа.
Церковь постоянно говорит о православии. Для нея это не «восточная форма исповедания христианства», как любят выражаться действительные и мнимые ученые, — ибо в деле истины Божией и вечнаго спасения ни восток, ни запад не при чем, — для Церкви православие есть «благочестие», и она в этом слове повторяет слово святого апостола, возвещающаго: «велия благочестия тайна — Бог явися во плоти»... Именем благочестивых и благоверных она именует царей, понимая под этим не безгрешность, как в неразумии насмехаются кощунствующие хулители Церкви, — ибо до смерти никого нельзя признать в этом смысле святым, — а именно православие царей православнаго народа.
Именем благочестивых и благоверных и называются не одни цари, называемся все мы, в благочестивой вере живущие, и все, в «благочестивой вере скончавшиеся»: «Господи, спаси благочестивыя», возглашается в церковном молении.
Высоко ценит святая Церковь свое Православие. Она отстаивала его на вселенских соборах ценою наивысшаго напряжения всех сил. Она прославляет в веках и родах всех подвижников Православия. Она устами златоустаго своего отца и учителя вселенныя завещала нам великое слово о том, что отступление от Православной веры не может быть искуплено и заглажено даже мученическою кровью, а устами одного из простых по образованию ума, но великих сердцем постигшаго дух Церкви (преп. Агафона), засвидетельствовала, что можно и должно по смирению признать за собою укоризненныя названия и невежды, и глупца, и сварливаго, и грешнаго, и вора, и убийцы, — но только не еретика...
Что же такое Православие? В чем его сущность и отличительное свойство? В чем его духовная краса и духовная сила?
Не замечаете ли, что слишком много теперь говорят и спорят по этому вопросу, хотя, казалось бы, после двух тысяч лет воспитания верующих Православною Церковью здесь и вопроса быть не может? И действительно, в простоте сердца верующие здесь не имеют сомнений, а имеют их только те, кто в дело веры вносит гордыню ума, то, что называют умничаньем, кто желает решать вопрос о сущности православия без руководства православной Церкви.
Православие — это правая, истинная вера, или — правая истинная религия, как принято говорить по книжному. В чем же состоит религия? Отвечают: это — общение человека с Богом на основании веры в Бога. Но в настоящее время, слава Богу, библейский и церковный взгляд совершенно восторжествовал в науке, занимающейся изследованием быта, воззрений, настроений и уклада жизни в области религии всех народов и в прошлом и в настоящем. Наука подтвердила всеобщность религии в роде человеческом, но вместе с тем установила и подтвердила, что религиозныя чувства у человека были всегда и везде соединены с сознанием виновности человека пред Богом, с сознанием греха, и следовательно, везде были чувствами веро-покаянными. Жертвы, курившияся по лицу всей земли, жертвы, которыя, оказывается, были у всех народов без исключения, — одне эти жертвы ясно и без слов подтверждают сказанное.
Итак, религия есть, во-первых, истина веры, — очевидно говорящей о греховности и требующей поэтому покаяния, и во-вторых истина жизни, — очевидно построенной на чувстве покаяния. Где нет такого содержания религии, как веро-покаянных чувств, там нет и истинной религии; где нет всезахватывающаго стремления жить в Боге и загладить, искупить жизнью добродетельной и словом молитвы вымолить себе прощение своей греховности, там нет истинной религии.
И вот здесь то и кроется истина и духовная красота православия.
В области веры это есть общение с Богом, как основа жизни, признание греховности человека и отсюда — нужда в искуплении, признание Искупителя Христа, Сына Божия, Единаго ходатая Бога и человеков, о Нем же подобает спастися нам; отсюда же признание благодати Святаго Духа, вечно изливающейся на верующих и помогающей им в потреблении греховности и в духовном возсоздании человека, признание святой Церкви, данной человеку христианину для вечнаго усвоения им плодов искупления и благодати Святаго Духа. Посему сама вера православная, как вера, есть уже подвиг, как сознание греховности, — есть подвиг, как послушание Богу и полное вседушевное послушание Церкви.
Можно ли после этого сказать, что все веры безразличны? Можно ли сказать, что в христианстве только и различаются восточная и западная формы, юга или севера Европы? Если мы в быту житейском строго разбираем и различаем продукты питания, опасаясь поддельных, недоброкачественных и гнилых, то как же мы можем поступать иначе в вопросе духовнаго питания?
В области нравственности православие есть признание теснейшей связи и зависимости нравственности от религии, признание земли и земной жизни только средством, путем, средою для подготавления верующаго к небу, а не целью, признание за телом значения служебнаго орудия для духа; православие есть и в этой области постоянное сознание нашей духовной немощи и греховности, и отсюда — оно есть смиренномудрие, познание человеком своих недостатков, нищета духовная и стремление неустанное сбросить с себя бремя тяжкое, греховное; отсюда же борьба с грехом и с грехолюбивою плотью, распинание ея с страстью и похотями, при том деятельное, сознательное, решительное, а не пассивное, путь самоотречения и самоограничения, путь тесный и узкий, — и главное признание, что победа над грехом и в предупреждении его и в прощении греха, уже содеяннаго, дается только благодатию Отца Небеснаго, Искупителем, посылаемою от Духа Святаго в Церкви Святой, Единой и безгрешной Путеводительнице нашего спасения. Таким образом и в области нравственной православие говорит о подвиге. Здесь отличие его от католичества, где так переоценена личность и духовная сила человека, что он в лице папы может быть непогрешимым, а во святых имеет даже какия-то сверхдолжныя заслуги пред Богом и Христом, — мысль для православия прямо ужасная; здесь отличие и от видимаго христианства, именно от протестантства, которое есть в сущности сомнительная философия человеческаго горделиваго ума на основе, по имени только христианской, — от протестантства, где нет личнаго активнаго подвига, а человек мечтательно спасается одною верою, не нуждается в ограничении плоти, чужд Церкви, и в гордыне своей почитает себя достойным без посредства Церкви и без всяких вообще посредств как бы требовать у Бога спасения.
Итак, что же такое православие? Это вера аскетическая, вера подвижническая.
Знаем, что именно это больше всего и раздражает людей мира и заставляет их в своих порываниях реформировать Церковь, отнять у нея именно это проникающее веру и жизнь православнаго начало подвига. Но знаем и то, что отнять это начало у православия — это значит лишить его отличительнаго свойства всякой религии вообще и в частности, и в особенности христианства, как оно дано в факте, а не в человеческом измышлении, то есть как оно дано во Христе, в апостолах, во святых отцах, в Церкви, словом в действительной истории, а не в мечтаниях тех, кто желает сочетать Бога и мамону.
И разве в одной религии лежит в основе начало подвига? Нет, всякое чистое, доброе, достойное человека дело требует подвига; всякое достойное служение, чтобы быть плодотворным, требует подвига. Отец, мать, сын, дочь, сестра, брат, учитель, воин, пастырь, общественный и государственный работник, — все подвижники и все, только себя забывая, собою и своими силами жертвуя, сжигая их в труде и ревности, в туге сердца и в пристрашливой скорби за порученное дело, — только на этом подвижническом стремлении и настроении могут достигнуть высших целей и плодов своего служения.
Скажут: если вы зовете всех к аскетизму, то это значит зовете всех в монастыри и монашество. Что же, ответим мы, — хорошо бы было, если бы и все действительно могли дорости, дозреть духовно и до этого высшаго вида аскетизма! Но это на земле навсегда останется только пожеланием, ибо только в воскресении не женятся, не посягают и вообще живут, как ангелы; на земле равноангельская жизнь останется уделом немногих. Но монашество все-таки есть только один из видов подвижничества православнаго христианина, хотя и самый высокий и по достоинству ценимый в Церкви, как цвет и плод, как краса жизни по вере, однако, не в нем одном проявление существа нашей веры, как аскетической, подвижнической. Подвиг везде — и в вере, и в молитве, и в семье, и в школе, и во всяком труде, и во всех проявлениях жизни, только подвиг освященный и осмысленный в православной вере и Церкви.
Посему-то и уместно не только по историческим воспоминаниям установления Торжества Православия, но и по существу именно во дни святого Поста неизменно напоминать себе и другим о том, чтó такое наше святое православие, о том, что вера наша есть вера аскетическая и подвижническая, о чем, к сожалению, так часто забывают люди, много говорящие о преобразованиях Церкви православной.
Замечательное дело: даже среди мыслителей инославнаго запада, даже в недрах самого протестантства мы слышим тоскливыя признания именно указанной нами духовной силы и истины православия. Один из выдающихся европейских мыслителей (Шопенгауэр) товорит: «аскетизм лежит в основе всякой религии и в особенности христианства; с этой точки зрения католичество есть грандиозное злоупотребление христианством, а протестантство — его полное отрицание, и только вероисповедание восточных христианских народов удержало истинный дух христианства»...
Возрадуемся этому свидетельству от внешних. И познаем в радости сердца и святость и спасительность поста с его постоянными напоминаниями о подвиге, о грехе, о покаянии, об Искупителе нашем, Подвигоположнике. И познаем в вечное себе руководство и назидание, что святая православная вера наша есть воистину вера свободнаго и любовнаго подвига и духа нашего и тела в борьбе со злом и грехом, в нас живущим, ради вечнаго и блаженнаго общения духа нашего с Духом Божиим. Аминь.
Источник: Протоиерей И. Восторгов. Православие — вера подвижническая. // Прибавления к Церковным ведомостям, издаваемым при Святейшем Правительствующем Сѵноде. Еженедельное издание. № 12. — 19 Марта 1916 года. — Пг.: Сѵнодальная Типография, 1916. — С. 323-326.
