ПОЗНАЙ СЕБЯ

ПОЗНАЙ СЕБЯ

Афганская эпопея спецназа ГРУ. Октябрьские праздники асадабадский батальон провел в рейдах по Нангархарской долине и провинции Лагман, где активизировались мятежники. Через провинциальный центр Алишанг пролегал удобный караванный путь в Панджшер к Ахмад Шаху Масуду. Для его прикрытия из Пакистана пришли крупные отряды. Наиболее неблагополучное положение сложилось в сурхрутской «зеленке». Бокову была поставлена задача: очистить кишлачную зону от мятежников.

Вторая рота должна была захватить господствующие вершины.
– Все, подлетаем к высоте, – предупредил Якуту усатый бортмеханик. – Сейчас будете выпрыгивать.
Но только вертолет начал снижение, как совсем рядом пронеслись красные искорки трассирующих пуль. Прапорщик торопливо открыл люк, крикнул:
– Быстрее, ребята! Счастливого возвращения!
Разведчики прыгали на землю, разбегались по взгорку, подгоняемые автоматными очередями. Олег тоже спрыгнул, побежал, косясь по сторонам, пытался определить, откуда стреляют. Вдруг увидел перед собой круг заднего винта, но остановиться уже не мог. Сжался в комок и ощутил толчок в спину. Это вертолет чиркнул по рюкзаку лопастью и ушел в небо. Олега прошиб холодный пот. «Какой же я идиот! Самому залезть под винт! Глупее смерти придумать нельзя».

Колунин с расчетом уже закрепил сошки гранатомета, и соседняя высотка, с которой их обстреливали, закудрявилась разрывами. Поддержать огнем попросил и Ахметов.

Чем ближе подходили к кишлаку, тем сильнее становилось сопротивление мятежников. Решили остановиться, дождаться темноты. В два часа кишлак окружили. Взвод Якуты был в разведдозоре и осторожно пробирался по тропинке через кукурузное поле к взгорку, где горел костер. Возле него дремали двое мужчин с автоматами. На коленях. Колунин тихонько подобрался к ним и выстрелами из безшумного пистолета уложил обоих. Только начали движение, из зарослей кукурузы вышел третий моджахед. И тут же упал, скошенный меткой очередью. Эхо выстрелов прокатилось по сонным горам, всполошило собак и людей. Над кишлаком одна за другой взлетели пять осветительных ракет, протрещали выстрелы. Наступать на ощетинившийся, готовый к отпору кишлак было опасно. Ахметов решил выждать, пока он успокоится, и тогда налететь на сонных мятежников. Якуте приказал спуститься в низину, где поблескивали водой рисовые чеки.

Олег вел своих разведчиков по заросшей высокой густой травой меже. Под ногами хлюпала вода. В их сторону из кишлака вылетела осветительная ракета, прогремело несколько выстрелов. Все залегли, выжидая, когда мятежники поутихнут. Одежда мгновенно пропиталась водой. Олег переполз на травяную кочку, которая была повыше, но и она вскоре подмокла. От холода стали коченеть руки и ноги. Нестерпимо долго тянулись минуты. Только когда суета в кишлаке стихла, они поднялись, вышли на террасу, тянущуюся над кишлаком. В свете луны хорошо были видны плоские крыши домов, по которым ходили часовые. Вся рота вытянулась вдоль террасы, затаилась в тени скал.
– Приготовить гранаты! – прошептал Ахметов. Этот шепот, словно ток, пробежал по цепи людей
Он первым бросил начиненный смертью металл. Прогрохотал взрыв, затем второй, третий. Затрещали пулеметные и автоматные очереди. Мятежники бросились прочь от этой стены огня и напоролись на засаду, устроенную первой ротой.

Минут двадцать гремел бой. А затем начал стихать, потрескивая одиночными выстрелами. Уже забрезжил рассвет, когда Якута со своими подчиненными спустился вниз досматривать дувалы.

Вдруг с высоты им в спину ударил пулемет. Спрятаться на ровном плато было негде, и все бросились к спасительному обрыву. Совсем рядом с Олегом просвистели пули. «Это по мне стреляют! Что делать: бежать или падать? Надо падать! Нет, бежать!». Он вильнул в сторону, и очередь пропорола землю перед ним. «По мне бьют, сволочи! Что же делать? Рывок вправо!» Очередь снова прошла мимо, но теперь совсем-совсем близко. «Как же еще раз с пулей разминуться?» – лихорадочно соображал он на бегу.
– Товарищ лейтенант, осторожно! – крикнул Колунин. – Вас духи на мушку взяли.
Он показал, куда легла очередь, а в этот миг у самого под мышкой промелькнул трассер.
– Не останавливайся, беги! – крикнул ему Олег и вдруг споткнулся, потеряв равновесие, растянулся на земле. Рядом с головой вздыбились фонтанчики пыли. Желание выжить подняло на ноги. Заметил, что из рюкзака вывалилась плащ-палатка, вернулся, чтобы поднять ее. Брезент, пропоротый пулеметной очередью, зашевелился, словно живой. «А, да ладно!» Развернулся и на одном дыхании преодолел последние метры до обрыва, прыгнул вниз. Сверху свалился Мирошниченко, протянул скомканную плащ-палатку:
– Вот, товарищ лейтенант, держите – подхватил на бегу.
Олег развернул брезент, посмотрел на свет и удивился:
– Ого, сколько отверстий! Одно, второе, третье. Хорошую вещь испортили.
– Зато все целы, – сказал Колунин и добавил: – Экстрасенсы утверждают, что биополе храбреца искривляет траекторию пули.
– Да, мы уж такие отчаянные ребята, – усмехнулся Ковалев. – Драпали со страшной силой. Я так весь зад себе пятками отбил.
– А я слышу, летит пуля, жужжит, – скорчил хитрую рожу Мирошниченко. – Я влево – она за мной, я вправо – она за мной. Рванул, дай Бог ноги! Слышу – отстала, стерва.
Солдаты заулыбались, довольные, что остались целы и находятся в безопасности. На плато выскочили три БМП и принялись долбить высоту из скорострельных пушек.

Якута снял рюкзак, подвязал плащ-палатку. Смотрел на нее, и что-то неясное, тревожное забередило душу. Подумал: «Если под вертолетный винт залез и жив остался, если в тебя столько раз стреляли и промазали, значит лежит на тебе, лейтенант Якута, особое благословение. «Где Ты обитаешь, мой покровитель? Я благодарен Тебе за то, что Ты хранишь меня. Но зачем Ты устраиваешь эти жестокие игры: толкаешь под винт и поднимаешь вертолет, посылаешь в меня пули и уводишь от них? Зачем Тебе это? хочешь провести меня через испытания и таким образом укрепить мой дух, чтобы я не пал под натиском злых сил? Я благодарю Тебя за это и обещаю всегда поступать по совести!».

От этих мыслей по телу пробежала очищающая дрожь. Он уловил живительный запах озона и увидел, как облака рассек зигзаг молнии. Грянул гром. Сначала мелко, а затем все сильнее припустил дождь, и капли разбрызгались по лицу освежающей влагой.

Дождь так же быстро прекратился, как и начался. Подсвеченные утренними лучами облака, напоминающие головы косматых старцев, фигуры огромных причудливых зверей, заиграли радужными красками. «Неужели Ты хочешь убедить меня, что все слышишь и видишь, – посмотрел с тревогой вверх Олег. – Но как Ты выглядишь? Что Собой представляешь. Ты управляешь мной, через меня – моими солдатами. Мы выполняем Твою волю! Но зачем Тебе это нужно, чтобы мы убивали тебе подобных? В чем их вина? Что они такое сделали, что не имеют права жить на земле?»
Он вдруг резко вздрогнул. Колунин участливо спросил:
– Что с вами, товарищ лейтенант?
– Ничего-ничего. Так, морозит немного. Пройдет.
Не стал объяснять, что с Богом побеседовал. Подумает: рехнулся взводный…

Николай Кикешев «Встань и иди. Афганская эпопея спецназа ГРУ».

Написать комментарий