О благах ненасыщающих и насыщающих нас
Митр. Амвросий Подобедов. Проповедь в неделю о Самаряныне
Что человек при многих других Творческих намерениях создан и с тем, дабы ему быть счастливым, о сем сомневаться, кажется, не можно. Доказывает сие в нем врожденное стремление, всегда его побуждающее снискивать себе счастие, всякие для онаго предпринимать труды и направлять на сей единый предмет все свои движения. Да и можно ли другаго конца бытия его ожидать от Творца такого, который есть премудрости неизчерпаемый источник и благости неизмеримая пучина? Известно также, что счастие человеческое состоит не в ином чем, как токмо в удовольствии. Ибо в противном случае мы не почитаем того и счастием своим, что удовольствия не производит. Не оспоримо также и то, что удовольствие может произходить токмо от добра. Ибо зло всегда сопровождаемо бывает оскорблением и безпокойствами. Но самая великая неизвестность и самое великое для человека затруднение состоит в том, чтоб действительно быть ему счастливым, действительное чувствовать удовольствие и действительное найти добро. Ибо от малаго ли и темнаго о добре и зле понятия, или от того, что, по слову Апостола Павла, ин закон во удех воюющь противу закона ума своего (Рим. 7, 23) чувствует, часто вместо добра он избирает зло и предпочитает последнее первому. По сему-то там, где думал он обрести сладость удовольствий, находит только желчь горестей, и в том, от чего думал получить пользу, сретает вред и пагубу. От сего-то истинное счастие остается у него только в понятии, в воображении и желании, а не в истинном каком-нибудь предмете; и от сего-то многие решительно заключают, что нет даже в свете истиннаго счастия.
Но Иисус Христос в ныне чтенном Евангелии разрешает нам сие недоумение. Он желание наше счастия сравнивает с жаждою, а самое счастие с водою, утоляющею жажду, и притом замечает, что кто пиет обыкновеннию воду, то есть, кто наслаждается обыкновенным так называемым в свете счастием, тот вжаждется паки, сколько бы ни пил сей воды; но кто пиет от воды, юже сам Он дает нам, то есть, кто сподобится счастия, принесеннаго в мир Иисус Христом, тот насытясь онаго, не вжаждется во веки.
Разсмотрим теперь подробнее, какое-то счастие, которое не насыщает, и какое насыщает нас.
Все блага человеческия, в коих ищем мы удовольствия, суть троякия, то есть, внешния, телесныя и душевныя. Под именем внешних благ разумеются почести, отличныя достоинства, богатство, друзья, благодетели и все то, что к ним принадлежит. Что блага сии приносят нам удовольствие, или по крайней мере сколько-нибудь избавляют нас от горестей, того не нужно доказывать. Ибо всяк опытом ведает, что, на пример, полезно иметь благодетелей и друзей, которые утешают нас в скорбях, помогают нам в нуждах и защищают нас от нападений. Полезно иметь богатство, которое служит к стяжанию многих других благ, или по крайней мере предохраняет от многих нужд нашея жизни. Полезно иметь достоинство и почести, которыя утешают и ободряют нас на поприще заслуг, или по крайней мере защищают от презрения людскаго. Все сие, говорю, полезно; однако ж нельзя сказать, чтобы достаточно было к совершенному счастию человеческому. Ибо часто благодетели оказываются ненадежны, друзья неверны и самые сродники вероломны. Часто также при всем их могуществе безсильны они бывают для вспоможения нам. Богатство сопряжено с безпокойствами приобретения и сохранения онаго; чести и достоинства подвержены паче всего зависти, клеветам и нареканию. Наконец опыт также доказывает, что все изобилие и довольство благ внешних время от времени делается для обладателя своего безвкусным и скучным. Известно всем искреннее признание премудраго и в довольстве изобиловавшаго Царя Соломона, который все роды внешних удовольствий испытав, говорит: Возвеличих творение мое, создах домы, насадих винограды; притяжах рабы и рабыни, и стяжание скота много ми бысть, паче всех бывших прежде мене во Иерусалиме; собрах ми злато и сребро и имения Царей и стран; сотворих ми поющих и поющия, услаждения сынов человеческих, виночерицы и виночерпицы; и все, егоже просиста очи мои, не отях от них, и не возбраних сердцу моему от всякаго веселия: но наконец все сии услаждения пред очами его оказались столь маловажны, что назвал он их суетою. Вся суть суета, и несть изобилия под солнцем (Еккл. 2, 4 и след.). Несть изобилия такого, которое получив человек, мог бы сказать о себе, что он доволен и больше не желает. Всяк, пияй от воды сея, вжаждется паки. Но поступим далее.
Вторый род благ составляют блага телесныя. Таковы суть: красота и благообразие, преимущества телеснаго сложения, крепость сил, непременяемое здравие. Все признают сии блага счастием человеческим. Ибо красота и благообразие обращают всех на себя взоры удивления, а безобразие возбуждает презрение и смех. Хорошее телесное сложение позволяет наслаждаться удовольствиями до сытости, а слабость не редко чувствует вред и от всего умереннаго. Крепость сил пренебрегает опасности, не утомляется трудами и обуздывает дерзских; а безсилие боится и неопаснаго, от трудов разслабевает и подвержено всяким нападениям. Здравие всегда сопровождается веселостию бесед и удовольствий обращения; но немощам все и приятное скучно. Таковы преимущества первых пред последними! Но при всем том и они не составляют совершеннаго и полнаго счастия человеческаго. Обладающие благами сими привыкают к ним до того, что сами мало чувствуют и цену их. Притом человеческое тело неминуемо подвержено изменению и тлению. Красота подобна весеннему цвету, скоро увядающему; сложение тела разслабевает от лет; крепость сил от самаго напряжения своего изтощается; здравие от самых лет дряхлеет. Наконец часто мы видим, что снабденные всеми сими благами чувствуют нужду в прочих. И так всяк пияй от воды сея, вжаждется паки.
Гораздо благонадежнее кажутся блага души, состоящия в просвещении разума, исправлении воли и удобрении сердца. Человек с разумом просвещенным действительно отличается во всех званиях и обстоятельствах паче прочих. Человек с исправленною волею умеет управлять собою и другими. Человек с добрым сердцем есть ближайшее подобие всеблагаго Бога на земли. Но опыт доказывает, что и сии блага не насыщают желаний наших. Самый просвещеннейший разум к прискорбию своему видит только больше других свои и чужия ошибки. Самая исправленная воля безпрестанно борется с своими и чужими слабостьми. Самое добрейшее сердце болит больше других о несчастиях рода человеческаго. И так несть изобилия под солнцем. Всяк, пияй и от сея воды, вжаждется паки.
Одна только вода, которую Иисус Христос нам източает, может насытить нас до того, что мы не вжаждемся во веки; и вода сия есть спасительная в Него вера, как сам Он изъясняет нам сие в другом месте: веруяй в Мя не имать вжаждатися никогдаже (Иоан. 6, 35). Ибо с сею верою Дух Святый, вселившийся в нас, пребывает в нас до скончания века; и сей-то Дух всегда утешает нас в горестях, подкрепляет в немощах, заступает в гонениях, довольствует в недостатках, предохраняет разум наш от заблуждений, направляет волю нашу к добру, радует сердце наше и в скорбех века сего. Самыя блага земныя, сею водою разтворенныя, сладостнее нам бывают. С нею богатство и изобилие будет насыщать нас, но не пресыщать до омерзения; с нею приятны будут чести и достоинства наши, но не возкичат нас. Ибо вера уверяет нас, что несть власть, аще не от Бога; сущия же власти от Бога учинены суть (Рим. 13, 1). С нею все душевныя и телесныя наши совершенства будут украшать, но не надмевать нас, и послужат паче к славе Божией и нашему спасению. Пияй от воды сея не вжаждется во веки.
Разсмотрев теперь различие благ ненасыщающих и насыщающих дух наш, да молим убо всегда Спасителя нашего, чтобы источник сея воды неизсякаемо тек в сердца наши и напоял оныя до невжаждания во веки! Аминь.
Источник: Собрание поучительных слов, в разныя времена проповедованных Святейшаго Правительствующаго Синода Первенствующим Членом Амвросием, Митрополитом Новогородским и Санкт-Петербургским, Свято-Троицкия Александро-Невския Лавры Священноархимандритом и разных орденов Кавалером. Часть I. — М.: В Синодальной Типографии, 1810. — С. 118-126.
