Святое непослушание
Очень ярким историческим примером борьбы за чистоту Православия могут послужить события, происшедшие в Валаамском мужском монастыре. В это время монастырь находился на территории Финляндии, которая отделилась от России после Гражданской войны. Финская Православная Церковь во главе с архиепископом Серафимом (Лукьяновым) получила самостоятельность.
Власти потребовали ввести в церковное употребление Григорианский календарь. Архиеп. Серафим вынужден был подчиниться, но это требование вызвало протест и неповиновение со стороны большинства монахов. Многие монахи покинули монастырь, другие держались за старый, Юлианский календарь, и подвергались за это преследованию со стороны «послушных» членов монастыря во главе с игуменом.
Монастырские власти сдавали «непослушных» в руки полиции для выселения или ссылали их на дальние скиты, постоянно притесняя непокорных. После произошедшего разделения и перехода на новый стиль, монашеская жизнь на Валааме заметно изменилась, на общей трапезе стали давать мясо, не говоря уже об оскудении любви и т. д. Приведем воспоминания самих Валаамских монахов.
1925 г. 10 сентября на Валааме было разделение старого и нового стиля. Стали принуждать переходить на новый стиль. Многие из братий остались по старому. Начались суды. Приехало церковное управление; во главе с нашим игуменом о. Павлином был суд; стали призывать по одному из братий. Многих уволили из обители. Пришла очередь и моя. Вошел я в комнату, там сидел игумен о. Павлин с прочими из церковного управления.
Отец игумен сказал: „Вот раб Божий Тимон, спрашивайте его". Один из них сказал, что он будет говорить и чтобы записывали все. Они спросили: „Признаешь ли игумена отца Павлина? Будешь ли ходить в собор по новому стилю?" На их вопросы я не мог ответить, у меня в это время точно отнялся язык. Они усомнились и сказали: „Ну, что же ты не отвечаешь?" Я не мог сказать ничего. Тогда они сказали: „Ну иди, раб Божий, и подумай".
Я начал молиться Божией Матери, Споручнице моей в сердце моем: „Скажи мне и укажи путь жизни моей, на какую сторону идти, за новый или за старый стиль? В собор ходить или куда?" И молился я, грешный, Матери Божией во время своего послушания на кухне.
Когда я свое послушание вечернее кончил, пошел к себе в келлию и подумал, в простоте сердца своего: „Что же Матерь Божия не извещает меня?" Но милость Божия не оставила меня, грешного; желает всем спасения. Вдруг в келлии моей явился собор, такой же, как он есть, высоты, длины и ширины. Удивился я чудному явлению: как он вошел в мою маленькую келлию? Но внутренний голос сказал: „Богу все возможно, нет ничего невозможного". Ну вот, надо ходить в церковь в собор, по новому стилю?
В то время, когда я так размышлял, сверху спустилась завеса церковная, голубая, посреди завесы золотой крест. Собор остался за завесой. Я остался по другую сторону собора; собор стал мне не виден, и внутренний голос говорил: „Иди на старый стиль и держись его". И слышу голос женский сверху, с угла: „Если хочешь спастись, держи предание святых Апостолов и Святых Отцов". И во второй раз то же самое повторилось, и в третий раз голос сей: „Если хочешь спастись, держи предание святых Апостолов и Святых отцов, а не сих мудрецов".
После этого чуда все скрылось, и я остался один в келлии. Сердце мое возрадовалось, что Господь указал путь спасения, по молитвам Божией Матери. И с тех пор вспоминаю это великое чудо для спасения человека. Понял я, что это дано мне для утверждения и крепости стойко стоять за правильную веру. Так я после этого укрепился, что мне ничего не надо, кроме молитвы и слез. Душа рвется на небо, но Господь еще не берет, а я должен всем говорить, чтобы поднялись и молились Божией Матери, а она всех спасет».
Наступила в обители мрачная пора <...> тягота, смута, споры, взаимная вражда, разделение на «старый и новый стиль». В 1926 г. в угоду интернациональному экуменическому движению финская Церковь, руководимая Константинопольским Патриархом, заставила Валаам перейти на западный календарь. Отказавшихся принять новое летоисчисление, введенное в Финской Православной Церкви, судили, запугивали, кого сослали в дальние скиты, как духовника всей обители - старца Михаила (до схимы Маркиана) на Предтеченский скит. Кого с позором выгнали совсем с Валаама, 25 человек, в числе которых был и о. Филимон, скончавшийся в Америке.
Старец Михаил - старший - был духовником монастыря до раскола, а о. Тимон был его ближайшим учеником. Старец Михаил умер от разрыва сердца в ссылке на Предтеченском острове. После него духовником был о. Тимон - духовником старостильников. Были даже некоторые посажены в тюрьму в Выборг, как „нарушители порядка". Кто уехал, не выдержав этой обиды в Сербию и даже в Советский Союз.
О. Тимона судили тоже как «ослушника», «преступника» - он был во главе старостильников и убеждал других крепко держаться чистоты Православия. Уезжать он не хотел и решил все терпеть до конца в своем монастыре. «Хоть живым закопайте, - отвечал он своим судьям (правящей партии монастыря), - не отступлю от своих слов, от того, что мне заповедал старец еще до поступления в монастырь».
Тяжелые дни наступили для оставшихся верными чистоте Православия. За ними следили, придирались, обвиняли в том, чего они не делали, издевались, посылали на всякие неподходящие послушания. Пришел как-то к о. Тимону иеромонах Исавр <...>: «Как быть, - говорит, - что делать? Не можем же мы быть без приобщения св. Таин, хотя бы запасные Дары были, чтобы хоть изредка причаститься». - «Приходите хоть все, весь монастырь - всем хватит», - ответил он.
О. Тимон при помощи некоторых мирян в период раскола сносился с Афонскими старцами, но как и почему он задолго до раскола заготовил 10000 частиц для причастия - это поистине великое чудо, Божие Откровение. Вероятно, если бы не это, не выдержали бы и те, кто готов был все перетерпеть. Обрушились на него с новой силой, с угрозами «стереть с лица земли», - строго запретили где бы то ни было служить и написали владыке Серафиму жалобу на него, как на «непокорного ослушника».
Вспоминал Батюшка: «Скорбь моя была так велика, что думал я не снесу этого испытания - умру».<...> Старостильники были вызваны на суд по обвинению «в том, что они демонстративно выступали против начальства и духовных властей и иным образом нарушали порядок и монастырскую дисциплину». («Протокол заседания Низшаго церковнаго суда 19 октября 1927 г.»).
В свою защиту в «Объяснении», подписанном всеми обвиняемыми и зачитанном на заседании суда монахом Иувианом, валаамцы говорили:
«Мы, нижеподписавшиеся, <...> помня прежде всего тот Страшный и неизбытный Суд Христов, грядущий и приближающейся, где дела и помышления каждаго из нас предстанут пред очи всех; приводя себе на память и Божественнаго Судию, и страшный престол, и нелицеприятное судилище и потоки огня, и грозный гнев, и силы, влекущия на Суд, <...> по долгу православнаго христианина и своего иноческаго звания, чистосердечно исповедуем и заявляем церковному суду следующее: истинною и главнейшею причиною, <...> повлекшею за собой привлечение <...> к настоящему суду, является принудительное введение в области церковнаго богослужения новаго стиля и нарушение канона о времени празднования святой Пасхи.
<...> Согласно нашему Символу Веры, мы веруем, что Церковь - соборна, почему и вопрос об изменении пасхалии и Церковнаго календаря должен быть решаем только соборным путем, как он решался и установлен изначала, а никак не одной или несколькими Поместными Церквами. <...> Зная о тягчайшем грехе разделения церковнаго, равносильном терзанию Тела Христова, каковой грех не может загладить кровь мученическая, <...> мы никак не дерзаем без разрешения Вселенскаго Собора принять нововведения в виде новой пасхалии и такового же стиля.
Уклоняясь от соблюдения канонических правил, мы фактически уклонились бы от вселенскаго единения и лишились бы благословения Церкви Христовой как сыны противления, достойные гнева Божия и отвержения, а не милости и благословенья Всевышняго. Для нас верность Церкви Божией и ея установлениям есть основа нашего бытия, всецело покоящагося на соблюдении воли Божией и сохранении заповедей церковных.
Изменивши этому главнейшему и священнейшему своему началу, мы оказались бы отступниками и противниками велений Божиих, ослушниками всей Церкви Христовой, были бы чужды ея, чужды Христа Господа и спасения в Нем, - да не случится этого со всеми нами никогда!» («Приложение к протоколу заседания Низшаго церковнаго суда 19 октября 1927 г.»).
Патриарх Тихон в 1918 г. анафематствовал большевицкую власть, а затем признал свою ошибку относительно Церковного календарного стиля и отменил его применение в Русской Церкви. Однако обновленческий тон уже был задан, и Валаам пал его жертвой, когда уже все силы духовные на борьбу с этим соблазном были истощены.
Дух Валаамского монашества был убит в результате человекоугоднической позиции архиереев.
<...> История показывает, что Господь и Матерь Божия благословляют такое нечеловекоугодническое «святое непослушание» ради послушания Св. Церкви в лице ее догматов, канонов и предания.Игумен Илия (Емпулев).
Страха же вашего не убоимся,
яко с нами Бог. Рязань. «Зерна», 2007