Святое непослушание

Святое непослушание

Очень ярким историческим примером борьбы за чистоту Православия могут послужить события, происшедшие в Валаамском мужском монастыре. В это время монастырь находился на территории Финляндии, которая отделилась от России после Гражданской войны. Финская Православная Церковь во главе с архиепископом Серафимом (Лукьяновым) получила самостоятельность. 
 
Власти потребовали ввести в церковное употребление Григорианский календарь. Архиеп. Серафим вынужден был подчиниться, но это требование вызвало протест и неповиновение со стороны большинства монахов. Многие монахи покинули монастырь, другие держались за старый, Юлианский календарь, и подвергались за это преследованию со стороны «послушных» членов монастыря во главе с игуменом.
 
Монастырские власти сдавали «непослушных» в руки полиции для выселения или ссылали их на дальние скиты, постоянно притесняя непокорных. После произошедшего разделения и перехода на новый стиль, монашеская жизнь на Валааме заметно изменилась, на общей трапезе стали давать мясо, не говоря уже об оскудении любви и т. д. Приведем воспоминания самих Валаамских монахов.
 
В среду 6-го сентября 1923 г.после трапезы в соборе была собрана вся братия и владыка наш Серафим сказал братии речь по поводу перехода на новый стиль, т.к. так благословили Патриарх Мелетий Константинопольский и Тихон Российский. Братия стала просить остаться на старом. Но Владыка сказал, что нельзя, тогда некоторые из братий такие, как монах Феофил, сильно Владыке возражали.
 
Святое непослушание1925 г. 10 сентября на Валааме было разделение старого и нового стиля. Стали принуждать переходить на новый стиль. Многие из братий остались по старому. Начались суды. Приехало церковное управление; во главе с нашим игуменом о. Павлином был суд; стали призывать по одному из братий. Многих уволили из обители. Пришла очередь и моя. Вошел я в комнату, там сидел игумен о. Павлин с прочими из церковного управления.
 
Отец игумен сказал: „Вот раб Божий Тимон, спрашивайте его". Один из них сказал, что он будет говорить и чтобы записывали все. Они спросили: „Признаешь ли игумена отца Павлина? Будешь ли ходить в собор по новому стилю?" На их вопросы я не мог ответить, у меня в это время точно отнялся язык. Они усомнились и сказали: „Ну, что же ты не отвечаешь?" Я не мог сказать ничего. Тогда они сказали: „Ну иди, раб Божий, и подумай".
Я начал молиться Божией Матери, Споручнице моей в сердце моем: „Скажи мне и укажи путь жизни моей, на какую сторону идти, за новый или за старый стиль? В собор ходить или куда?" И молился я, грешный, Матери Божией во время своего послушания на кухне.
 
Когда я свое послушание вечернее кончил, пошел к себе в келлию и подумал, в простоте сердца своего: „Что же Матерь Божия не извещает меня?" Но милость Божия не оставила меня, грешного; желает всем спасения. Вдруг в келлии моей явился собор, такой же, как он есть, высоты, длины и ширины. Удивился я чудному явлению: как он вошел в мою маленькую келлию? Но внутренний голос сказал: „Богу все возможно, нет ничего невозможного". Ну вот, надо ходить в церковь в собор, по новому стилю?
 
В то время, когда я так размышлял, сверху спустилась завеса церковная, голубая, посреди завесы золотой крест. Собор остался за завесой. Я остался по другую сторону собора; собор стал мне не виден, и внутренний голос говорил: „Иди на старый стиль и держись его". И слышу голос женский сверху, с угла: „Если хочешь спастись, держи предание святых Апостолов и Святых Отцов". И во второй раз то же самое повторилось, и в третий раз голос сей: „Если хочешь спастись, держи предание святых Апостолов и Святых отцов, а не сих мудрецов".
 
После этого чуда все скрылось, и я остался один в келлии. Сердце мое возрадовалось, что Господь указал путь спасения, по молитвам Божией Матери. И с тех пор вспоминаю это великое чудо для спасения человека. Понял я, что это дано мне для утверждения и крепости стойко стоять за правильную веру. Так я после этого укрепился, что мне ничего не надо, кроме молитвы и слез. Душа рвется на небо, но Господь еще не берет, а я должен всем говорить, чтобы поднялись и молились Божией Матери, а она всех спасет».
 
Наступила в обители мрачная пора <...> тягота, смута, споры, взаимная вражда, разделение на «старый и новый стиль». В 1926 г. в угоду интернациональному экуменическому движению финская Церковь, руководимая Константинопольским Патриархом, заставила Валаам перейти на западный календарь. Отказавшихся принять новое летоисчисление, введенное в Финской Православной Церкви, судили, запугивали, кого сослали в дальние скиты, как духовника всей обители - старца Михаила (до схимы Маркиана) на Предтеченский скит. Кого с позором выгнали совсем с Валаама, 25 человек, в числе которых был и о. Филимон, скончавшийся в Америке.
 
Старец Михаил - старший - был духовником монастыря до раскола, а о. Тимон был его ближайшим учеником. Старец Михаил умер от разрыва сердца в ссылке на Предтеченском острове. После него духовником был о. Тимон - духовником старостильников. Были даже некоторые посажены в тюрьму в Выборг, как „нарушители порядка". Кто уехал, не выдержав этой обиды в Сербию и даже в Советский Союз.
 
О. Тимона судили тоже как «ослушника», «преступника» - он был во главе старостильников и убеждал других крепко держаться чистоты Православия. Уезжать он не хотел и решил все терпеть до конца в своем монастыре. «Хоть живым закопайте, - отвечал он своим судьям (правящей партии монастыря), - не отступлю от своих слов, от того, что мне заповедал старец еще до поступления в монастырь».
 
Тяжелые дни наступили для оставшихся верными чистоте Православия. За ними следили, придирались, обвиняли в том, чего они не делали, издевались, посылали на всякие неподходящие послушания. Пришел как-то к о. Тимону иеромонах Исавр <...>: «Как быть, - говорит, - что делать? Не можем же мы быть без приобщения св. Таин, хотя бы запасные Дары были, чтобы хоть изредка причаститься». - «Приходите хоть все, весь монастырь - всем хватит», - ответил он.
 
О. Тимон при помощи некоторых мирян в период раскола сносился с Афонскими старцами, но как и почему он задолго до раскола заготовил 10000 частиц для причастия - это поистине великое чудо, Божие Откровение. Вероятно, если бы не это, не выдержали бы и те, кто готов был все перетерпеть. Обрушились на него с новой силой, с угрозами «стереть с лица земли», - строго запретили где бы то ни было служить и написали владыке Серафиму жалобу на него, как на «непокорного ослушника».
 
Вспоминал Батюшка: «Скорбь моя была так велика, что думал я не снесу этого испытания - умру».<...> Старостильники были вызваны на суд по обвинению «в том, что они демонстративно выступали против начальства и духовных властей и иным образом нарушали порядок и монастырскую дисциплину». («Протокол заседания Низшаго церковнаго суда 19 октября 1927 г.»).
 
В свою защиту в «Объяснении», подписанном всеми обвиняемыми и зачитанном на заседании суда монахом Иувианом, валаамцы говорили:

 «Мы, нижеподписавшиеся, <...> помня прежде всего тот Страшный и неизбытный Суд Христов, грядущий и приближающейся, где дела и помышления каждаго из нас предстанут пред очи всех; приводя себе на память и Божественнаго Судию, и страшный престол, и нелицеприятное судилище и потоки огня, и грозный гнев, и силы, влекущия на Суд, <...> по долгу православнаго христианина и своего иноческаго звания, чистосердечно исповедуем и заявляем церковному суду следующее: истинною и главнейшею причиною, <...> повлекшею за собой привлечение <...> к настоящему суду, является принудительное введение в области церковнаго богослужения новаго стиля и нарушение канона о времени празднования святой Пасхи.
 
<...> Согласно нашему Символу Веры, мы веруем, что Церковь - соборна, почему и вопрос об изменении пасхалии и Церковнаго календаря должен быть решаем только соборным путем, как он решался и установлен изначала, а никак не одной или несколькими Поместными Церквами. <...> Зная о тягчайшем грехе разделения церковнаго, равносильном терзанию Тела Христова, каковой грех не может загладить кровь мученическая, <...> мы никак не дерзаем без разрешения Вселенскаго Собора принять нововведения в виде новой пасхалии и такового же стиля.
 
Уклоняясь от соблюдения канонических правил, мы фактически уклонились бы от вселенскаго единения и лишились бы благословения Церкви Христовой как сыны противления, достойные гнева Божия и отвержения, а не милости и благословенья Всевышняго. Для нас верность Церкви Божией и ея установлениям есть основа нашего бытия, всецело покоящагося на соблюдении воли Божией и сохранении заповедей церковных.
 
Изменивши этому главнейшему и священнейшему своему началу, мы оказались бы отступниками и противниками велений Божиих, ослушниками всей Церкви Христовой, были бы чужды ея, чужды Христа Господа и спасения в Нем, - да не случится этого со всеми нами никогда!» («Приложение к протоколу заседания Низшаго церковнаго суда 19 октября 1927 г.»).
 
Патриарх Тихон в 1918 г. анафематствовал большевицкую власть, а затем признал свою ошибку относительно Церковного календарного стиля и отменил его применение в Русской Церкви. Однако обновленческий тон уже был задан, и Валаам пал его жертвой, когда уже все силы духовные на борьбу с этим соблазном были истощены.
 
Дух Валаамского монашества был убит в результате человекоугоднической позиции архиереев.
<...> История показывает, что Господь и Матерь Божия благословляют такое нечеловекоугодническое «святое непослушание» ради послушания Св. Церкви в лице ее догматов, канонов и предания.

Игумен Илия (Емпулев).
Страха же вашего не убоимся,
яко с нами Бог. Рязань. «Зерна», 2007

Написать комментарий