Почему мы, быв детьми Божиими, непорочными и любимыми, своевольно превратили себя в сынов блудных?

Почему мы, быв детьми Божиими, непорочными и любимыми, своевольно превратили себя в сынов блудных?

Архим. Антонин (Капустин). Беседа на евангельскую притчу о блудном сыне (Лук. 15, 11-32).
Сыну лукавому ничтоже есть благо (Притч. 13, 14).   

Какой быстрый переход от высоты духовнаго совершенства к крайнему уничижению человеческаго достоинства! Сличите нынешнюю притчу с притчею прошлой недели. Несмь, яко же прочии человецы, говорил самомечтательный праведник. Не знаю, что думал блудный сын, когда начал приходить в себе. Может быть и он из глубины падшей души своей также восклицал: несмь, якоже прочии человецы!.. И действительно уже немного человеческаго оставалось в нем, когда он искал насытитися от рожец, яже ядяху свиния. Бедный сын! До какого унижения дошел он! А был некогда любимым членом семейства, наследником богатаго имущества, и, без сомнения, уважаемым человеком в обществе! — Нет нужды, братия, разбирать великое, всемирное значение притчи о блудном сыне. Оно известно всякому, кто только богомысленным взором всматривался в судьбы человеческой истории. Св. церковь, огласившая нас ныне сею притчею, смотрела на блуднаго сына только как на образец покаяния, — на пример падения и возстания, столько нужный и полезный для приступающих к покаянию. Из ея мысли мы пойдем далее. Блудный сын да послужит нам поводом взглянуть на свое положение в великом семействе Божием, — на свое отчество и на свое сыновство, и позаботиться не быть ни сынами блудными, ни отцами развратных сынов.
Приточный блудный сын жил давно, в далекой от нас стороне, в чуждом нам народе… Не был ли, потому, он явлением единократным только и своевременным? Есть ли в наше время такого рода сыны?.. Как ни ясно предложенная притча начертывает пред нами образ блуднаго сына, как ни подробно описывает его внешний и внутренний вид, — так что, по-видимому, стоило бы только поднять глаза, чтоб увидеть такого несчастливца, несмотря на то, мы должны сознаться, что в век лицемерия и намереннаго непонимания духа Евангельскаго не совсем легко отыскать блуднаго сына. Кто скажет, что не все мы дети благовоспитанные, родители благовоспитывающие?.. В виду поста и покаяния решимся однако же быть искреннее, и общими силами поищем притаевающагося между добрыми детьми нашими, опозорившаго человечество, блуднаго сына.


Человек некий име два сына: и рече юнейший от них отцу: отче! даждь ми достойную часть имения. Не знаком ли кому-нибудь этот холодный, оскорбительный для сердца родительскаго тон: даждь ми достойную часть имения… Дай Бог, чтобы он не был никому из нас известен. Он свидетельствовал бы о крайнем разстройстве семейных отношений наших. Конечно, это еще не решительное зло, когда дети ищут того, что закон и обыкновение сделали не только позволительным, но даже должным. Но надобно вглядеться в чувство таких детей, в их сокровенное побуждение, — спросить их, для чего им та часть имения, которой они домогаются? Если вопросом своим мы поставим их в затруднение, и они, стыдясь отвечать прямо, дадут нам несколько отзывов уклончивых, из коих ни один не успокоит нашего встревоженнаго сердца, то да возымеем мужество подумать, что может быть в наших детях и кроется оный, нерадостный, для родителей, блудный сын… Даждь ми достойную часть имения. Что бы мы ни говорили такому сыну, все будет напрасно. Если у него достало решимости раз явиться пред лице родительское с этим требованием, то уже никакое убеждение, никакое увещание, никакая угроза и просьба не сильны будут остановить и отклонить его от запавшаго в душу желания… Может быть он не раз уже слышал подобнаго рода родительския речи и привык оставлять их без внимания… Может быть сами родители вели его к тому лествицею любви, нежности, ласки, снисходительности, поблажки, потачки, невнимательности, преждевременнаго радования его преждевременной возмужалости, и т. д. Каких же плодов ждать от такого посева? Даждь ми — нагло и настойчиво скажет он, и, непривыкшие отказывать, испуганные, и опечаленные, мы должны будем разделить имение, дать ему собственность, которая, при его неопытности и самонадеянности, должна повлечь его ко всему, отважить на все!.. Сыну лукавому ничтоже есть благо!
Даждь ми достойную часть имения… Сколько раз этот грубый вопль земнаго самолюбия и неразумия восходит на небо! Даждь ми! Даждь ми! Отвсюду несется один и тот же голос к престолу Отца Небеснаго! — Несчастный сын! Почему ты знаешь, что есть у тебя какая-то достойная часть! Кто дал тебе право требовать ее? Как ты решаешься предварять дело Божие своею грешною прихотью? Чьим духом и внушением научен ты — стать пред Отца всей твари, и заговорить о бедной собственности своего ничтожества?.. Даждь ми достойную часть имения, говорит неразумный. Для чего тебе, пригретый любовию и милостию отеческою, окруженный благами земли и неба, защищаемый Провидением, благословляемый всяцем благословением духовным в небесных о Христе (Ефес. 1, 3), искупленный и унаследованный Богу, сын, — для чего тебе желаемая тобою и столь мало известная тебе, часть имения? Знаешь ли ты, что имение влечет за собою неусыпную заботливость, столько несродную твоей немощи, — выводит тебя из круга мирнаго и безопаснаго послушания, и поставляет в необходимость собственною головою работать над судьбой своей — подвергает тебя страшной ответственности пред Богом, над имением Коего самовольно вызываешься быть приставником?.. Даждь ми достойную часть, — продолжает упорный. Часть твоя — всегда с тобою. Она несомненно твоя, — и ты ее получишь, когда отеческая мудрость признает то нужным. Не делай того, чтобы даруемое любовию доставалось хищением и насилием. Подожди! Может быть еще нельзя решить, какая именно часть достойна тебя. Может быть обстоятельства жизни твоей потребуют бóльшей и лучшей… Увы! Сыну лукавому ничтоже есть благо… Даждь ми, прерывает блудный. Величайшее несчастие человека, если на его безумное неотступное слово Отец Небесный наконец ответит: возьми твое и иди! (Матф. 20, 14). Куда: иди? Сперва — туда, куда пошел блудный сын притчи, а потом может быть — и туда, куда отыдут от Раздаятеля последних судеб человеческих принявшие талант и не делавшие купли (Матф. 25, 24-30), всем наделенные и ничем не делившиеся (Матф. 25, 41-46), зле просившие (Иак. 6, 3) и зле погибающие (Матф. 21, 41).
И раздели им имение. И по немнозех днех собрав все мний сын отыде на страну далече… Вот что последовало за преждевременным разделом имения. Теперь видно, чего хотел настойчивый искатель достойной части. Ему хотелось поскорее сбросить тяжелую опеку отеческой любви и мудрости, и дать простор своей несозревшей, неокреплой воле. Чего хотел, то и получил. Ставши господином, обладателем и независимым распорядителем собственности, чуждый уже родному кругу, он поспешил на страну далече. Где же эта страна далекая? Где бы ни было, все равно, только бы далече, — далече от отца, от семейства, от места рождения и воспитания, — от всего, что может напомнить ему его прежнее счастливое время. — Отыде на страну далече!.. Какое скорбное представление для любящаго сердца родительскаго! Что там будет с ним? как он станет жить среди людей незнакомых, часто неблагонамеренных, без собственной опытности и без сторонняго руководства?.. Справедливое сожаление! — Чтобы жалеть не напрасно, от притчи обратимся к действительности. Прекраснейшее и отраднейшее из всех зрелищ мира нашего есть зрелище детства, — а привлекательнейшее из творений Божиих на земле есть малое дитя, в котором так ясно отражается образ существ высшаго мира, наших чистейших и светлейших братьев и споспешников во спасение. Но еще прекраснее это зрелище представляется родителям и воспитателям. Они имеют случай, можно сказать, руками осязать эту ангелоподобную жизнь. Искренность, доброта, восприимчивость ко всему, ласковость, доверчивость, преданность, чистота и непорочность дитяти — как все это должно радовать и восхищать дух их, развыкшийся с такими зрелищами среди греха и суеты житейской! Но где доброе зерно, там и плевелы… Такова греховная почва сердца нашего! Смотри, но не засматривайся на прекрасныя качества дитяти, иначе сейчас в прекрасном плоде заведется презренный червь. Отцы и воспитатели! Лишь только вы заметите, что светлый взор дитяти вашего начинает тускнут, возьмите все предосторожности против вражьего нападения, — на вашем питомце начинает веять тлетворное дыхание блуднаго сына. Вы никогда не узнаете, никогда не доследитесь, где, как, когда и откуда в чистое сердце запало первое семя скверны (это тайна недобраго сеятеля и тлителя нашей богоподобной природы!); но если вы тщательно следите за нравственвою жизнию своего питомца, вам не много нужно будет употребить труда и времени, чтоб заметить первый росток злаго семени. — Всегда искавшее вас, стремившееся к вам и радовавшееся привету вашему, дитя ваше вдруг, например, стало избегать вашего взора, не отвечать на ваши ласки, молчать на ваши слова — без видимой на то причины… Сохрани Бог пропустить это без внимания! Это значит, что дитяти вашему запала мысль о достойной части, — о собственности... Доселе искреннее, простое и откровенное, вдруг оно солгало… Было бы достойно величайшаго сожаления не заняться этим решительным шагом его на страшный путь отца лжи и человекоубийцы. Несчастное думает уже о стране далекой, — о себе самом! — Прежде кроткий и тихий, сын ваш вдруг стал высказывать в себе черту строптивую, не у места гневаться, без причины сетовать, обижаться, упорствовать и проч. Можно бы подумать, что это — следствие либо его раздражительнаго характера, начинающаго раскрываться с летами, либо — досадных обстоятельств?.. Нет, тут обыкновенно есть больше… Сын ваш начинает быть недовольным тем, что дано ему Богом и вашим воспитанием, — он решился уйти от вас на страну далече. — Занятый бывало вашим делом и поручением безостановочно и охотно — вы видите — теперь он делает его, как дело чужое, разсеянно, с принуждением, с побуждением… Держите его за руку. — он ищет случая отойти от вас на страну далече. — Вы радовались видя, как он усердно и как счастливо воспринимал ваши внушения и советы… Увы! слова ваши на него уже не действуют, над советами вашими он уже задумывается (а по истине сказать: смеется внутренно)!.. Вы думаете, что с ним случилось какое-нибудь несчастие, или что он, мужая, начинает действовать разсудком… Не верьте и не обманывайте своего сердца. Дело простое: ваш сын весь в своих мыслях, — затворил и внимание и сердце для всего, что чуждо их, следовательно и для всего, что ваше, а не его, — проще: он собрался отыти от вас на страну далече. — Сколько бывало восхищала вас его привязанность к вам, любовь, составлявшая счастие вашего дома, столько теперь, напротив, встречаете вы холодности, и много, если еще вежливой, не прямо отталкивающей… Без вашего ведома и без вашего благословения, он вне вас изыскал себе предметы привязанности, и, по мере возрастающаго пристрастия к ним, все далее и далее становится от вас… Быть может, что зоркое сердце родителей прежде всех заметит горькую перемену в детях, но бывает и наоборот. По чувству ли слишком пламенной, а потому слепой, любви к детям, или по непростительной уверенности в своей неизменной важности и ценности для них, или так — по нежеланию видеть противность и неприятность, родители не замечают сей перемены, и продолжают уверять себя, что их сын любит их, привязан к ним, не может жить без них… В то самое время   б л у д н ы й   оставляет их, и идет себе на страну далече! — Удается иногда возвратить, по крайней мере остановить несчастнаго, но больше бывает напротив. Приточнаго блуднаго сына не могли остановить родители. Блудный сын не всегда бывает сын глупый, он скоро поймет, что его задумали удержать, и, не надеясь на успех открытой силы, прибегнет к силе тайной, и следовательно более могущественной — к притворству и лицемерию. Он видит, что родители требуют искренности, чистосердечия, послушания, любви… все это у него заготовлено, и все он выдает им с самым коварным расчетом… Радуясь своему успеху, родители уже не испытывают, какого достоинства то, что предлагает им мнимая любовь, и таким образом невольно дают благословение на нежеланный путь своему злополучному любимцу, — сами ведут и провожают его на страну далече! — Лишь только блудный заметит, что хитрость его удается, уже ничто не удержит его от всевозможнаго, всесторонняго лицемерия, пока не уйдет невозвратно туда, куда задумал. Впрочем и для чего ему вся обширная наука притворства? Обмануть можно очень просто: невинным видом, раскаянием, ласкательством, лестью… Очень много помогает преступному успеху невинный вид. Он обыкновенно отстраняет от себя всякое подозрение, а любовь так верит невинности! Еще более может сделать лесть и подделка под любимыя наклонности и привычки родителей — эта погибельная сеть, уловляющая всякую правду людскую. Очень естественно, что при этом родителям будет казаться, будто они возвратили и удержали при себе своего сына, что он при них и с ними… тогда как он уже давно, и, если не в первый раз, то и навсегда, ушел от них сердцем, и живет на стране далече.
Родители и воспитатели! Далеко ли нам искать такого блуднаго сына? Может быть он около нас… Может быть ближе, нежели мы ожидаем... Обозначив его приметы, мы предоставляем вашей любви к своему счастию временному и вечному постараться всем усердием родительскаго чувства и христианскаго долга не пускать юных и неопытных друзей наших на погибельную страну далече, где их ожидает несчастие, а вас — безчестие. Не всякий блудный сын приходит наконец в себе. Много было примеров, что несчастный, попавшись раз в общество безсловесных, никогда уже не возвышался над ними духом, и погибал злый зле.
И ту расточи имение свое, живый блудно… Вот чем окончилось безразсудное желание прежде-временной свободы и прежде-временной собственности! И ту расточи, живый блудно… Слово малое к вам, братия — сыны и дщери! не устыдитесь, если покров притчи нынешняго Евангелия прострется и на вас. Блудный сын сначала, подобно вам, был сыном добрым, а когда и блудным сделался, все же многими не считался таковым… И ту расточи имение свое. И в наше время (как во всякое другое было) нередко отец собирает, а сын расточает. Позорное дело! Евангельская притча ясно говорит, чтó ожидает безпутнаго расточителя отцовскаго имения. Изжившу же ему все, бысть глад крепок на стране той, и той начат лишатися. И шед прилепися единому от житель тоя страны и посла его на села своя пасти свиния; и желаше насытити чрево свое от рожец, яже ядяху свиния: и никтоже даяше ему... Есть имущество другаго рода, — духовное нетленное, — богатство жизни нравственной, которым обладает каждый родитель, каждый воспитатель; это имущество составляют правила и уроки жизни. Многолетними трудами и подвигами приобретается сие неоцененное имущество, бережливо и заботливо передается наследникам, — и что же? случается, в несколько дней непотребной жизни, в несколько уроков нечестия и разврата, все превращается ими в прах, предается позору и поруганию! Особенно сия трата родительскаго заветнаго достояния имеет место в наше время, время ранняго созревания умственнаго, и скораго перехода от юности к безвременной старости. Отеческия правила, наставления и увещания заметным образом все более и более слабеют, и теряют обязательную силу, при неудержимом стремлении юнаго поколения не отстать от века, как будто совсем не для него сказаны слова Писания: не сообразуйтеся веку сему (Рим. 12, 2), потому, что только мертвые прегрешенми ходят по веку мира сего, по князю власти воздушныя, — духу, иже ныне действует в сынех противления (Ефес. 2, 2). Благочестие родителей таким образом позорится именем невежества; — резкия выходки их против злоупотреблений современных приписываются запоздалому пристрастию к старине; — правила их жизни признаются годными только для них самих; святая глубокая вера выдается за суеверие, ревность по благочестию — за старческую кропотливость… На все это извращение истины и правды существует особенная наука, наука моднаго тона и ловкаго обращения — одна, может быть, из самых немногих наук, которыя изучаются охотно и успешно. Под ея-то обманчиво-приятным покровом и выростают нынешние блудные сыны, для которых все отеческое, родное — чуждо, дико, нестерпимо, и которые неудержимо стремятся от него все далее и далее, а куда? — и сами того не знают, просто: куда бы ни было — на страну далече! Достигши же этой страны неизвестной, расточают ту все имение свое, — все заветныя давния верования и убеждения сердечныя. Является глад крепок на стране той, и блудные сыны начинают лишатися. Переменчивый дух века скоро перестает питать их. Кощунство, вольнодумство, леность, чувственность — наскучают и противеют, наслаждения предстают им без покрова прелести, и ужасают своим омерзительным видом; возникают болезни, и влекут за собою скуку, тоску, досаду, злобу, ярость, бешенство… Князь тьмы налагает на них свою ужасную руку и влечет их — страшно подумать — куда… Удивительно ли, что несчастные пожелают тогда быть безсловесными и есть рожцы, чтоб заглушить вопль алчущаго духа? Но кто же даст им и этой пищи? И никтоже даяше ему… Юные братия наши! Кто видал (о, если бы никогда вам не видеть!) таких блудных сынов, и присматривался к ним, тот всегда замечал, что по мере приближения их к старости, они мало-по-малу начинают приходить в себе, и понемногу возврашаться к духу отцов своих. Да будет же это обстоятельство, между прочим, вам свидетельством, залогом и уроком того, что увлекающий нас дух века есть дух отца лжи, и сам есть ложь, лукавство, нечистота и беззаконие, и — что он нравится только молодости, т. е. неопытности. Не ревнуйте же лукавнующим, ниже завидите творящим беззаконие (Псал. 36, 1).
Отчасти теперь мы уже познакомились с блудным сыном, котораго искали; видели, как он зараждается, как возрастает, как, где и чему учится. Но наше ознакомление есть только слабый намек на полное изучение его. Мы искали его по преимуществу в детях, но там ли он только? Боже мой! Где его нет? В каком возрасте, состоянии, звании, поле?.. Всего оскорбительнее для благочестиваго и человеколюбиваго чувства видеть, что и сама достоуважаемая седина, хотя редко, но также, случается, прикрывает собою блуднаго сына. Кто с малых лет привык жить блудно, тому трудно в последствии разстаться с упоительно-гибельным образом жизни. Что-то неведомое постоянно, насильно влечет его на страну далече… От того иногда случается видеть горькую и жалкую противоположность — старца-юношу, человека, у котораго впереди зрится только гроб и суд, и который, между тем, сердечно предан тому же духу, которым дышет безпечная неразсудливая молодость. Но старость сама себе наставница, а потому не будем тревожить ее словом упрека. К тебе, наконец, последнее обращение наше, несвоевременная, перешедшая за пределы своего возраста, запоздалая юность, — недающая созреть мужу в мужа совершенна, и отнимающая у человечества его славу и честь, юность, — на умное чело мужа наводящая легкую и пустую детскую мечту, — мужественный порыв воли разрешающая робостию и немощию, сильный характер развевающая ветренностию и безпечностию, — к тебе еще одно слово наше! Где — ты, там несомненно — блудный сын! Преполовение дней жизни нашей не в силах отогнать тебя. Высокое призвание мужа — явить в себе всем царствам природы облик их Творца и Зиждителя, вообразить в себе Христа, — ты заставляешь забыть и презреть… Вместо подвига советуешь ему игру, вместо самоотвержения — увлечение, вместо свободы — страсть, вместо славы стыд, вместо неба — землю, вместо Бога — чрево. Господина ты делаешь рабом, отца-попечителя — блудным сыном… Тяжкая ответственность лежит на тебе. Скажи: зачем мы, носящие тебя, так безумно и так нещадно, расточаем и истребляем безценные дары божественнаго призвания? Зачем попираем ногами то, что достойно украшать Ангелов света? Зачем явно и безтрепетно, сознательно и намеренно оскорбляем вечную Любовь, и зовем на свою голову грозный суд Божий?.. На все эти вопросы у нас нет ответа! Но ты готова и мысль об ответственности превратить в мечту... Ах, братия! Теперь пока не страшно быть безответными. Кроме обличения Церкви (не всегда слушаемаго) и укора совести (не всегда слышимаго), безответность наша пока не влечет за собою решительных последствий. Но, будет время, время страшное, когда все блудные сыны — юные, и зрелые, и престарелые, — теперь веселые и безпечные, тогда скорбные и отчаянные, соберутся в один несчетный лик, и станут пред престолом Божиим. Их спросят: почему они, быв детьми Божиими, непорочными и любимыми, своевольно превратили себя в сынов блудных? Ответа по-прежнему не будет… А что будет, о том слово Божие разскажет нам в следующую неделю. Аминь. 
Источник: А. А. Проповеднический круг подвижных праздников Церкви. Слова и беседы на воскресные, праздничные и другие, особенно чествуемые дни постной и цветной Триоди. Часть I: Слова, беседы и поучения на дни постной Триоди. — М.: В типографии Бахметева, 1867. — С. 23-42. 


Написать комментарий