"Уйду в Оптину"!
Схимонах Иоасаф (Петр Борисович Моисеев) родился в 1887 году в Калужской губернии, в 30 км от Оптиной. Однажды он вместе с 14 своими братьями сильно провинился перед матерью. Наказанный Петя долго плакал, а потом решил: «Уйду в Оптину». И ушел. Видя серьезные намерения 13-летнего мальчика, отец настоятель принял его в обитель, лишь потребовав согласия отца. Отец согласился и сам привел его вторично в монастырь, подумав: «Хорошо хоть один монахом станет!». Петр пел на клиросе, чему научился еще в миру.
На службу приходилось вставать рано, в три часа ночи. Тишина, все спят, а они молятся... Однажды монахи решили подшутить над новичком. Довелось ему канонаршить.
– Изведи из темницы душу мою... Мене ждут праведницы... – возгласил Петя.
А монахи ему отвечают:
– Грешницы тебя ждут.
Петя не выдержал и засмеялся. За это его наказали поклонами и лишением обеда. И вот все на трапезную пошли, а он в храме остался поклоны класть. И обидно, и есть хочется, и стыдно в то же время за свой поступок.
В 1925 году в Московском Свято-Даниловом монастыре он принял монашеский постриг с именем Иосиф. В это время скончался святитель Тихон Московский, и отец Иосиф получил послушание стоять в Донском монастыре с патриаршим крестом у гроба почившего.
В 1923–1924 годах Оптину закрыли и изгнали монахов. Уходя из монастыря, отец Иосиф спас схиму преподобного Амвросия, которая, переходя потом из рук в руки и бережно сохраняемая, вернулась в обитель в 1988 году.
Как и многие насельники Оптиной, отец Иосиф понес исповеднический подвиг. Он был арестован и 22 года провел в заключении. Во время частых перегонов у заключенных обычно отбирали нательные кресты, и те старались их спрятать. Однажды, накануне очередного обыска, отец Иосиф подумал: «Как же мне крестик-то спасти?». И вдруг услышал голос: «Не ты Меня спасаешь, а Я тебя. И еще спасу».
В жизнеописании старца неоднократно упоминается о благодатных видениях и знамениях, которые он сподобился видеть.
В 1954 году старец освободился и жил в затворе в городе Грязи Липецкой области.
В конце 1950-х годов он был пострижен в великую схиму с именем Иоасаф. Батюшка предвидел, что немного не доживет до открытия Оптиной, которую вернули Церкви через 11 лет после его праведной кончины. Также батюшка общался и навещал отца Севастиана в Караганде, тоже бывшего прежде в Оптиной, а ныне уже прославленного в лике святых.
Дух имел батюшка бесстрашный. Ничего не боялся, хотя ему даже бесы являлись. Не боялся он и представителей власти, не раз приходивших к нему.
Про день смерти батюшке было открыто. Он к смерти легко относился, ждал ее, как хорошего гостя. Отходил он ко Господу в ясном уме, веселый, сияющий, с улыбкой.
При выносе гроба неизвестно откуда налетели пчелки, но они никого не кусали. Три пчелки, пока к могиле шли, так над головой почившего батюшки все и кружились, не отлетали никуда. Чудно было смотреть. А когда стали гроб опускать в могилку, опять множество пчелок появилось. Могилку батюшки сразу стали почитать, и даже исцеления на ней совершались.
Батюшка при жизни предупреждал свою келейницу м. Марию, чтоб много не рассказывала о нем после его смерти. Как при жизни его почти не знал никто, так и по смерти он хотел оставаться в безвестности. Смиренный очень был батюшка.
17/30 ноября 2005 года останки схимонаха Иоасафа были перенесены из Липецкой области в Оптину пустынь и захоронены на братском кладбище.
* * *
Из воспоминаний схимонахини Николаи (в миру Марии Яковлевны Яковлевой) келейницы старца Иоасафа:
Батюшка большой молитвенник был. Весь день почти в молитве проводил. Вставал на правило ночью, в три часа. Я на работу утром пойду, а он все продолжает. К обеду возвращаюсь в двенадцать часов, чтоб самой поесть, да его покормить, а он все молится. Вот он пообедает, пойдет, дрова поколет... Чтоб он отдыхал, так я как-то этого не видала. В четыре часа дняопять за правило брался и часов до восьми молился. Перед вечерним правилом всегда чай пил, но после молитвы уже не вкушал больше. Потом, после вечерней молитвы, сядет книжки свои читать, а когда спать ложился, я того и не знала. Спать пойду к маме, а он все читает еще...
Батюшка много предсказывал. Часто он вздыхал: "Ах, немного я не доживаю, ведь Оптину-то откроют"... Помню, когда брат уезжал на жительство в Выборг, то велел нам известить его о кончине старца... А батюшка ему ответил: "Да нет, я тебя буду провожать, а не ты меня"... Так и вышло: брат тридцати лет помер от болезни...
Источник: www.optina-pustin.ru