Священномученик
Феодор родился 10 ноября 1889 года в селе Новоселки Рославльского уезда
Смоленской губернии в семье священника Георгия Петровича Недосекина. Окончил
учительскую семинарию и в течение многих лет работал учителем, а затем окружным
инспектором школ.
В 1913 году Федор Георгиевич женился на дочери протодиакона
Иоанна Мухина, служившего в селе Спасском, Зинаиде. Она в 1905 году окончила
епархиальное училище и работала учительницей в селе Новоселки. В школе, кроме
других предметов, она преподавала пение, и ее школьный хор постоянно участвовал
в церковных богослужениях. Впоследствии у Федора Георгиевича и Зинаиды Ивановны
родилось восемь детей — пять мальчиков и три девочки.
После революции 1917 года Федор Георгиевич в течение
нескольких лет оставался учителем Новоселковской школы. В 1919 году
председатель сельсовета дал ему такую характеристику: «Новоселковское Сельское
Общество удостоверяет, что учитель Новоселковской школы Федор Георгиевич
Недосекин, будучи одновременно председателем Новоселковского
культурно-просветительного кружка и председателем школьного совета, проявил
себя полезным и энергичным работником по народному образованию: поступив в нашу
школу учителем, он немедленно организовал культурно-просветительный кружок, в
котором работал не покладая рук до сего времени в качестве председателя кружка,
за что неоднократно получал искреннюю благодарность от населения... Организовав
кружок, он всеми способами старался поднять культурный уровень местных граждан:
читал лекции... вел беседы по сельскому хозяйству... организовал при школе
читальню, приобрел... разные книги и составил библиотеку, организовал школу для
взрослых и сам учил их грамоте и, наконец, организовал в нашей деревне хор...
Стараясь как можно больше дать развития нашим детям, он устраивал с детьми
экскурсии, литературно-вокальные вечера... и организовал при школе выставку
ученических работ и картин. Чтобы больше развить детей и принести им пользы, он
вел занятия с учениками не только днем, но и вечером».
В 1921 году Федор Георгиевич был рукоположен в сан диакона,
а в 1922 году епископ Гжатский, викарий Смоленской епархии, Феофан (Березкин)
рукоположил его во священника к Введенскому храму в селе Семеновском Гжатского
уезда. В конце двадцатых годов, когда усилились гонения на Русскую Православную
Церковь, власти потребовали от отца Феодора уплаты большого налога. Когда он
уплатил, налог удвоили, и его уже отец Феодор не смог заплатить. За это он был
приговорен к заключению и отправлен на каторжные работы в Камскую
исправительно-трудовую колонию № 2. Администрация колонии писала о нем:
«Находясь на участках Березники и Чуртан, он относился к работе на производстве
вполне сознательно... выполняя тяжелые физические работы, чем служил примером для
других заключенных».
После ареста отца Феодора все его имущество, включая дом,
было отобрано; семья осталась без крова и поехала вслед за ним. Местные власти
поселили семью священника в «красном уголке». Отец Феодор вскоре был оправдан
судом, и вся семья вернулась в Семеновское, но дом их был занят, а храм закрыт.
Отец Феодор отправился в Патриархию, чтобы получить место в
одном из храмов Московской епархии, и был направлен служить в храм Казанской
иконы Божией Матери в село Иванисово Ногинского района, куда вместе с ним
переехала и его супруга с детьми. Прихожане отремонтировали принадлежавшие
церкви нежилые постройки, и здесь поселилась семья священника.
Прихожане сразу полюбили священника за истовое совершение
богослужений, за проповеди и нестяжательность. У него не было никакой
установленной платы за требы — кто мог, давал, сколько хотел, а для бедных отец
Феодор совершал требы безплатно. Куда бы и в какое время дня или ночи его ни
позвали причастить больного, он никогда не отказывался, а сразу собирался и
ехал, а чаще всего шел пешком. В его приход входили тогда села Иванисово,
Афанасово, Бабеево, Степаново, Есино и начинающий строиться город Электросталь,
который возводился в основном силами заключенных. В 1932 году в концлагере,
занимающемся строительством города, скончался священник — Георгий Николаевич
Левицкий. Благочестивые прихожане, жившие тогда в городе, выхлопотали у
лагерного начальства разрешение отпеть священника и похоронить его
по-православному. Верующие привезли тело отца Георгия в село Иванисово, отец
Феодор сам облачил священника и совершил его отпевание. Могилу для него копали
отец Феодор и певчие. Когда страдалец был погребен, отец Феодор сказал:
— Вот счастливый пастырь, удостоился погребения такого,
какое положено, похоронен по-человечески. А других бросят в яму как попало,
кверху ногами, и могилу сровняют с землей.
В 1937 году гонения на Русскую Православную Церковь
усилились. Некоторые стали говорить отцу Феодору:
— Батюшка, смотрите, всех священников забирают вокруг, может
быть, вам оставить служение?
Но он на подобного рода предупреждения и уговоры всегда
отвечал одинаково:
— Хоть день, да мой — и пред престолом Божиим!
26 октября 1937 года ночью кто-то постучал в дверь сторожки,
где жил священник с семьей, и из-за двери раздался голос:
— Это я, Василий Васильевич!
Это был председатель колхоза.
Зинаида Ивановна открыла дверь, и все увидели, что за спиной
председателя стоят военные в форме. Отец Феодор все понял и сказал:
— Вы, очевидно, за мной. Прошу детей не будить.
На столе лежали тетрадки, учебники, они полистали их, затем
предъявили ордер на обыск. Взяли серебряный наперсный крест отца Феодора;
увидев на божнице еще два наперсных креста, которые принадлежали его отцу,
протоиерею Георгию, взяли и их. Удовлетворившись этим, сказали священнику:
— Собирайтесь, одевайтесь, пойдем.
Отец Феодор подошел к детям, всех благословил, а кто из
маленьких спал, тех благословил спящих. Затем надел теплую рясу и ушел из дома
под конвоем сотрудников НКВД.
После ареста священника власти приказали сбросить колокола с
храма. Прислали рабочих. Вокруг храма собрались верующие, многие плакали, видя,
как сбрасывают и уничтожают колокола, столько лет призывавшие на молитву не
только их, но и их отцов и дедов.
На время следствия отец Феодор был заключен в тюрьму в
городе Ногинске. Власти обвинили его в контрреволюционной и антисоветской
деятельности.
— Контрреволюционной деятельности я не вел, — ответил
священник.
— Следствием установлено, что вы после богослужения
произносили с амвона проповеди антисоветского характера, — сказал следователь.
— Проповеди мной произносились редко. В отдельных из них я
действительно говорил: «Православные, надо укреплять веру в Бога, самим чаще
посещать храм Божий и других привлекать к церкви...»
— Следствию известно, что вы в беседах с верующими при их
обращении к вам с просьбами совершить те или иные обряды вели с ними беседы
антисоветского характера.
— При обращении ко мне верующих с просьбами совершить обряд
крещения или похорон, когда рождение или смерть еще не были зарегистрированы в
загсе, я отвечал, что совершить обряд не могу, так как надо смерть или рождение
зарегистрировать в загсе. Если же этого не будет сделано, то меня могут
привлечь к ответственности.
— Следствие располагает данными, что вы вместе с церковным
советом вели активную контрреволюционную деятельность, направленную на срыв
проводимых мероприятий.
— Членами церковного совета велась активная работа,
направленная на то, чтобы вернуть обратно изъятую у нас церковную сторожку,
которая оборудована под «красный уголок» Иванисовского колхоза. Я в этом деле
никакого участия не принимал, но, наоборот, удерживал их от этой борьбы.
15 ноября 1937 года Тройка НКВД приговорила священника
Феодора Недосекина к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере.
Приговоренных к длительным срокам заключения отправляли со станции Ногинск. К
поезду был прицеплен тюремный вагон. Всех заключенных, среди которых было много
священнослужителей, посадили рядом с путями на снег, долго пересчитывали и
только после этого впустили в вагон.
Отец Феодор был отправлен в концлагерь неподалеку от станции
Медвежья Гора, там он работал на строительстве Беломорско-Балтийского канала.
Из лагеря отец Феодор в августе 1938 года писал сыну Федору,
которому было тогда двенадцать лет: «Вот уже десять месяцев исполнилось
сегодня, как я с вами расстался. Как хочется теперь мне всех вас видеть!.. За
это время ты, наверное, подрос и развился, и поумнел еще более... Меня
постоянно удивляет, что наш географ Юринька не мог на карте найти те места, где
я находился и нахожусь. Теперь я поручаю это сделать тебе. Это просто. Возьми
обыкновенную карту железных дорог, а у нас такие были, и смотри линию железной
дороги от Ленинграда к северу до самого Северного Ледовитого океана и
Мурманска. Потом рассмотри в том же направлении Великий Сталинский
Беломорско-Балтийский канал — при железной дороге есть Медвежья Гора (там же и
канал). Эта Медвежья Гора недалеко (километров тридцать — сорок) от почтового
отделения Морская Масельга, там же около канала к северу, где теперь я
нахожусь. Бываю и на канале. Будь здоров, счастлив и хорошо учись».
Работая на лесоповале, отец Феодор сломал ногу и был
переведен на работу в бондарную мастерскую — делать бочки, ушаты и тому
подобное. Здесь, несмотря на большие нормы, работать было полегче. С началом
Великой Отечественной войны содержание заключенных в лагере резко ухудшилось,
иногда их почти совсем не кормили. Из лагеря вблизи Медвежьей Горы отец Феодор
был отправлен в Онежский лагерь Архангельской области. Невыносимо тяжелые
условия заключения оказались для него непосильными. Священник Феодор Недосекин
скончался 30 апреля 1942 года и был погребен в безвестной могиле.
В 1989 году был реабилитирован.
В августе 2000 года причислен к лику святых новомучеников и
исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.
По материалам
православных сайтов