Разговоры даже на духовные темы меня утомляют, а в молитве я отдыхаю
- Батюшка, что значит для Вас молитва?
- Посылаю сигнал, прошу помощи. Постоянно прошу помощи у Христа, у Божией Матери, у святых, для себя самого и для других. Если не буду просить, то и не получу.
Помню, во время гражданской войны нас окружили мятежники, тысяча шестьсот человек. Наших было только сто восемьдесят. Мы укрепились за горой. Если бы мятежники нас захватили, то поубивали бы всех. Я пытался установить антенну, чтобы связаться с центром. Но ничего не получалось: её сбивало огнем. Капитан кричит: «Бросай, давай сюда, помогай таскать гранаты». Иногда он отбегал к пулеметам, проверить как там дела. И только уходил, я тут же бежал к рации. Пока он отдавал приказы, я пробовал установить антенну, а потом снова бежал помогать таскать ящики, чтобы командир не ругался. В конце концов, с помощью палки и саперной лопатки я смог поднять антенну и установить связь. Сказал всего два слова. И всё, этого было достаточно! Утром подоспела авиация, и нас спасли. Шутка, сто восемьдесят человек были в окружении у тысячи шестисот и смогли выбраться?
Тогда-то я понял великую миссию монаха — помогать молитвой. Мирские говорят: «Чем занимаются монахи? Почему не идут в мир помогать людям?» Это все равно, что говорить радисту: «Ты чего возишься с рацией? Бросай ее, бери винтовку и иди стреляй».
Даже если мы установим связь со всеми радиостанциями мира, не будет нам от этого никакой пользы, если не будем иметь небесного общения с Богом, просить и получать от Него помощь. Блаженны установившие связь с Небом и по благочестию пребывающие в общении с Богом.
ХРИСТОС ДАЕТ НАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ОБЩЕНИЯ С НИМ
Помню, во время гражданской войны нас окружили мятежники, тысяча шестьсот человек. Наших было только сто восемьдесят. Мы укрепились за горой. Если бы мятежники нас захватили, то поубивали бы всех. Я пытался установить антенну, чтобы связаться с центром. Но ничего не получалось: её сбивало огнем. Капитан кричит: «Бросай, давай сюда, помогай таскать гранаты». Иногда он отбегал к пулеметам, проверить как там дела. И только уходил, я тут же бежал к рации. Пока он отдавал приказы, я пробовал установить антенну, а потом снова бежал помогать таскать ящики, чтобы командир не ругался. В конце концов, с помощью палки и саперной лопатки я смог поднять антенну и установить связь. Сказал всего два слова. И всё, этого было достаточно! Утром подоспела авиация, и нас спасли. Шутка, сто восемьдесят человек были в окружении у тысячи шестисот и смогли выбраться?
Тогда-то я понял великую миссию монаха — помогать молитвой. Мирские говорят: «Чем занимаются монахи? Почему не идут в мир помогать людям?» Это все равно, что говорить радисту: «Ты чего возишься с рацией? Бросай ее, бери винтовку и иди стреляй».
Даже если мы установим связь со всеми радиостанциями мира, не будет нам от этого никакой пользы, если не будем иметь небесного общения с Богом, просить и получать от Него помощь. Блаженны установившие связь с Небом и по благочестию пребывающие в общении с Богом.
ХРИСТОС ДАЕТ НАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ОБЩЕНИЯ С НИМ
- Батюшка, моя боль и печаль это молитва. Я сильно в ней отстаю. Что мне делать?
- Говори со Христом, Божией Матерью, ангелами и святыми просто и не задумываясь, на любом месте, и проси чего хочешь. Говори: «Господи, или, Матерь Божия, Ты знаешь мой настрой. Помоги мне!» Вот так просто и со смирением говори с Ними о том, что тебя безпокоит, а уже потом произноси молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».
- Батюшка, я не молюсь со вниманием.
- Когда молишься, думай, с кем говоришь. Ты говоришь с Богом! Неужели это неважно? Когда кто-то говорит с каким-нибудь высокопоставленным чином, то с каким вниманием произносит каждое слово! Следит, чтобы не сказать какой глупости, порой даже дар речи теряет от смущения. Если с человеком мы с таким вниманием говорим, то с каким вниманием надо говорить с Богом? Малое дитя, когда идёт говорить с отцом или каким-либо взрослым человеком, испытывает смущение. А когда собирается сказать что-то учителю, которого к тому же немного побаивается, то смущается ещё больше. А мы говорим с Самим Богом, Божией Матерью, святыми и этого не понимаем?
- До прихода в монастырь, батюшка, я монашество связывала с молитвой. А теперь мне трудно молиться и я считаю, что молитва это самое тяжёлое и утомительное дело.
- Ты вроде филолог по образованию? Тебе нравится говорить, и ты не устаёшь от разговоров с людьми. А со Христом, Который удостаивает тебя беседы, тебе говорить трудно. Это уж как-то слишком. Всё равно, что сказать: «Ох, нужно идти говорить с царём. Неохота, да делать нечего. Придётся идти». Христос даёт нам возможность общаться с Ним постоянно в молитве, а мы этого не хотим? Вот это да! И удивительно то, что Он Сам хочет нам помогать, лишь бы мы к Нему обращались, а нам лень!
- Батюшка, я часто впадаю в пустословие, а потом огорчаюсь.
- Разве не лучше разговаривать со Христом? Кто говорит со Христом, никогда не раскаивается. Конечно, пустословие — страсть, но если пользоваться им в духовных целях, то оно может стать началом молитвы. Другим даже лень говорить. А в тебе есть сила и порыв к разговору. Если будешь использовать это в духовных целях, то твоя душа освятится. Постарайся с людьми говорить только о необходимом, и всё время говорить со Христом. Стоит тебе завести с Ним смиренную беседу, как перестанешь замечать, что происходит вокруг: таким сладким и интересным будет это общение. Меня разговоры даже и на духовные темы утомляют, а в молитве я по-настоящему отдыхаю.
Молитва — это разговор с Богом. Я иногда завидую людям, жившим во времена Христа, ведь они видели Его своими глазами и слышали своими ушами, даже могли с Ним говорить. Но думаю, что мы находимся в лучшем по сравнению с ними положении, потому что они не могли часто безпокоить Его своими нуждами, а мы можем в молитве постоянно общаться со Христом.
Источник: Старец Паисий Святогорец. Слова. О молитве. Том VI Часть I. Общение с Богом. Глава первая. Молитва есть разговор с Богом
