Выживание в голодные годы
Голодными годами отмечали 1921-1922, 1935-1936, 1947-1948. Основой выживания оставалось личное подсобное хозяйство, которое включало корову, лошадь, огород. В наиболее тяжелые моменты лошадь можно было продать или обменять на муку.
Из исторических свидетельств: «Продали лошадь за два пуда муки, а корову нельзя…. Но она у нас померла, и нас осталось шестеро с бабушкой и мамой восьмеро. И стали мы есть траву, мякину, шкорки, отходы все кушали, и очень тяжело нам без отца было и много мы мук приняли. Когда мы немного подросли, то стали работать за кусочки хлеба, кто позовет, никогда не отказывали, так мы и жили… Мы жили очень плохо, вот я решилась пойти, попросить хлеба и как сейчас помню мне дала тетя кусочек хлеба, я была счастлива и попросила еще один, а мне сказали бог даст. Я пошла домой и рассказала маме, она и говорит: тогда будем травкой питаться, да корками, да мякиною, что коров кормят…».
Корова недаром в крестьянской семье зовется кормилицей, она являлась основным фактором выживания в голодное время. Молоко и простокваша (кисляк), масло, которое гнали на самодельных сепараторах, пили жидкость оставшуюся после перегона масла – пахту.
Хлеба не было, вместо него мололи овес, сорго пекли пышки, оладьи прямо с шелухой. Спасали калачики: «дети рвали их по целым дням в пору цветения. Мама, бывало, притомит их, посыпет мукой и наделает пышечек, клали туда и листочки от калачиков». С калачиков собирали к середине лета семена и ели их. Из трав ели «заячьи ушки», когда корень, а когда обрывали листочки и поедали стерженьки от листочков. Ели молочай, подснежники, «чуть покажется из земли стебелек, срываешь его и ешь». Ели кузелики (козлобород) в зависимости от времени года – весной или летом, верхнюю или нижнюю часть стебля.
В кюветах дорог росла сурепка, которую обрывали и поедали стебелек. Лакомством для детворы был «сладкий корень» – солодка, корень которой копали, ели или варили с чаем вместо сахара. На целине росло растение «медвежье ухо», которое также употребляли в пищу.
Чай заваривали веточками вишни или от сливы, таким чаем поили детей в школах. Сахар заменял нардек из тростника или арбузов, которые после войны выдавали на трудодни. Тростник сажали в огородах дома. Сок из него давили давилками, варили в железных корытах, на улице, на костре. Нардек заливали в эмалированные ведра, кадушки, бутылки и хранили всю зиму. Добавляли вместо сахара, ели с кисляком.
Если случалось пораниться в степи, часто использовали деревей (тысячелистник), который пожевав, прикладывали к ране, землю или петрушку использовали при укусах насекомых. Деревей использовали для лечения или профилактики болезней у птицы. Землю смешанную с слюной часто прикладывали к укусам ос или пчел. В XVII в. Французский военный инженер де Боплан писал: «Также неоднократно я видел, как они, раненые стрелою, находясь далеко от хирургов, перевязывали себя горстью земли, смешанной в ладони с собственной слюной, и это залечивало так хорошо, как самый лучший бальзам».
При наличии в округе лесных насаждений ели желуди дуба, цветы вербы (китушки). Использовали в еду незабудки, крапиву, купыри, кудрявцы. «Ходили в степь копали земляные орешки, он цветет красненьким цветом».
