Второй брак подает два предлога к стыду
Второй брак подает два предлога к стыду. Душа человека волнуется от двух жен: от одной по воспоминанию, от другой по действительности. Ты не можешь ненавидеть первой жены, память которой для тебя тем священнее, что она уже находится в царстве Божием, и что ты ежегодно творишь по ней поминовения. Стало быть, ты будешь предстоять пред Богом твоим со столькими женами, за скольких молишься: ты станешь за двух жен приступать к исполнению Святых Тайн, совершаемых руками священника единобрачного, а может быть и девственника, окруженного своими диаконами и канониссами, тоже единобрачными или девственницами. И после всего сего осмелишься ли ты хладнокровно приносить Богу жертву моления твоего, и между прочими милостями станешь ли испрашивать у него дара целомудрия как для себя, так и для новой твоей супруги?
Знаю я, что многие ссылаются на ненасытную похоть плоти. Другие приводят в извинение надобность снискивать себе друзей, иметь кого-либо для управления домом и семейством, для содержания в порядке хозяйства, для наблюдения за служителями, для сбережения расходов. Выходит по твоему, что одни только дома женатых людей могут хорошо быть управляемы, и что холостые люди должны непременно разоряться. Но разве евнухи, военные люди и путешественники не обходятся без жен, и всегда теряют имущество свое? Да и сами мы разве не воины, и не должны подвергаться дисциплине величайшего из властителей? Разве сами мы не путешественники в мире сем? Каким же образом ты, христианин, не можешь обойтись без жены? Но мне, говоришь ты, нужна подруга, чтобы поддерживать тягость домашнего быта. В таком случае избери себе супругу прямо духовную; избери в подруги вдову, красующуюся религиозным усердием, богатую бедностью своею, облагороженную степенным возрастом. Такой брак для тебя весьма хорош. Таких супруг или сестер можешь ты везде отыскать себе, сколько угодно, не боясь Бога. Но нет! Христиане, которые не должны бы думать о завтрашнем дне, хотят иметь потомство. Служители Божии, отказавшиеся от наследства мирскими услаждениями, хотят иметь наследников. Не имея детей от первого брака, они стараются получить их от второго. Им хотелось бы подолее пожить, тогда как Апостол желает и просит Бога, чтобы скорее расстаться с миром. Вероятно, подобный христианин менее заботиться будет о гонениях, с большим мужеством претерпит муки, умнее станет отвечать при допросах, и наконец гораздо спокойнее умрет, оставя после себя детей, чтобы было кому похоронить его. Подумать можно, что христиане действуют таким образом для блага какой-либо республики, опасаясь, дабы не случилось недостатка в жителях, когда не станут они пещись о размножении их. Они, может быть, страшатся, чтобы не перестали процветать законы и торговля, чтобы не опустели храмы, чтобы неравно никого не осталось, кто бы мог кричать: христиан на растерзание зверям! Вероятно, кто хочет иметь детей, тому не противен такой крик. Казалось бы, одной заботы о детях достаточно, чтобы заставить нас оставаться холостыми. Законы обязывают отцов воспитывать их, предвидевши, конечно, что ни один смышленый человек добровольно не примет на себя столь тягостного труда. Что же станешь ты делать, когда и жене твоей передашь сии обременительные чувства? Чего доброго? Не употребишь ли медикаментов, чтоб истребить зародыш в утробе ее? Но я думаю, что нам не дозволено убивать дитя ни прежде, ни после рождения его. Может быть, во время беременности жены твоей вздумаешь ты просить Бога, чтоб Он исполнил то, чего ты сам исполнить не смеешь, или же изберешь жену бесплодную, неспособную по летам к деторождению. Размысли обо всем и не предавайся мечтам. Если Богу угодно, то и жена бесплодная или старая сделается плодоносною, потому именно, что ты считал ее к тому неспособною. С вами самими знаком один человек, который для управления домом своим взял себе вторую жену, считавшуюся бесплодною; но она вскоре удвоила число детей его.
Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан
