ЛЮБОВЬ ИМЕЙТЕ МЕЖДУ СОБОЮ!
Житие преп. Кирилла игумена Белоезерского
Преп. Кирилл, в миру Косма, был сыном обедневшего боярина и получил воспитание в доме богатых родственников, бояр Вельяминовых. Они любили его как сына, и он управлял всем домом.
Но с юных лет Косма стремился к иночеству, и родственники его, не желавшие с ним расставаться, сильно противились этому. Наконец прп. Стефан Махрищский (память его 14 июля), который хорошо знал Вельяминовых, сломил их противление, взял Косму под свое покровительство и отвел его в Симонов монастырь, где настоятельствовал его основатель архимандрит Феодор (память его 28 нояб.), племянник и постриженник прп. Сергия Радонежского (память его 25 сент.). Косме тогда было 30 лет. Его немедленно постригли с наречением имени Кирилл и отдали под руководство строгого подвижника – старца Михаила (ставшего впоследствии епископом Смоленским), который научил его непрестанной Иисусовой молитве и борьбе с демонами.
Послушание новоначальному иноку назначили на кухне. Это было тяжелым послушанием часто, смотря на пламя раскаленной печи, Кирилл говорил себе «Терпи, Кирилл, дабы сим огнем избежать тамошнего». Но, трудясь на кухне, стяжал он дар умиленных покаянных слез. Когда же, желая облегчить его жизнь, поручили ему переписывать книги, слезы эти исчезли, и он стал молиться, чтобы его вернули на кухню. Желание его исполнилось, и благодатные слезы вернулись к нему.
Когда архимандрит Феодор был возведен на Ростовскую кафедру, прп. Кирилл был облечен в сан архимандрита и стал его преемником. Но через год он уже ушел на покой и затворился в Старом Симонове, где было братское монастырское кладбище. Здесь, когда он стоял на ночной молитве, было ниспослано ему Божественное откровение: он увидел прекрасную страну и услышал глас от келейной своей иконы Божией Матери «Одигитрии»: «Кирилл, изыди отсюда и иди на Белоозеро. Там твое место. Я тебе приготовила место, где ты можешь спастись!»
Накануне вернулся из Белозерской страны духовный друг прп. Кирилла постриженный вместе с ним старец Ферапонт (память его 27 мая). Утром он рассказал ему о своем видении и спросил: «Удобна ли эта страна для пустынножительства?» – «Очень удобна», – ответил Ферапонт, который сам был под впечатлением дикой красоты безмолвных и глухих лесов Белозерских. В тот же день оба сподвижника покинули Симонов и направились на север.
Прп. Кириллу тогда было 60 лет. Дойдя до пределов Белозерских, он узнал у подножия горы Мауры, возвышающейся на берегу реки Шексны, указанную ему в видении местность. Здесь они остановились: явно было, что Матерь Божия привела их на предызбранное Ею место. Старцы выкопали себе землянку и недолгое время подвизались вместе. Затем для подвигов уединения и полного безмолвия они решили расстаться, и прп. Ферапонт поселился в 15 верстах оттуда, на перешейке, соединявшем два озера. Изредка они посещали друг друга, и прп. Кирилл руководил своим сподвижником.
Сама Божия Матерь хранила Своего избранника и от наветов вражиих, и от злых людей, и от опасностей пустыннической жизни. Раз, уснув в лесу, он проснулся от голоса, говорившего ему: «Кирилл, беги!» – и только он успел встать и отойти, как на это место упала огромная сосна. В другой раз загорелся вокруг него лес, и он явственно почувствовал, как невидимая рука берет его руку и выводит из пламени. Один крестьянин долго и тщетно старался поджечь его келью. Дело окончилось тем, что он покаялся и окончил жизнь иноком Кирилло-Белозерского монастыря.
Наконец в Симонове стало известно, где скрывался бывший настоятель, и наиболее ревностные иноки стали оставлять свой монастырь и присоединяться к нему. Так создался Кирилло-Белозерский монастырь с его знаменитым общежительным уставом, послужившим в течение трех веков образцом последующим пустыням. Посвящен он был Успению Пресвятой Богородицы.
Вклады не принимались. Строгое молчание соблюдалось в церкви, трапезной, в кельях, на послушаниях; никто не смел войти в чужую келью иначе как по делу, и всякий раз с благословения, и то на самое краткое время. В кельях имелись только иконы и книги, даже воду ходили пить в трапезную. Без благословения никто не смел писать или получать письма. Выходы из обители строго воспрещались.
С тою же любовью управлял прп. Кирилл братиями своими, кротостью и смирением врачуя немощных и приводя их к исправлению. Один инок долго скрывал в сердце своем тайную злобу на него и наконец дошел до решения уйти из обители. Чтобы иметь предлог исполнить свое намерение, он пошел к своему настоятелю, чтобы оскорбить его. Но когда он вошел, случилось так, что он не мог произнести ни одного слова. Преподобный же, прозрев его духовное состояние, тихо сказал ему: «Не огорчайся, брат, все ошибаются обо мне, один ты знаешь правду и все мои недостоинства. Я точно окаянный грешник!» И пока он говорил, мир возвращался в смущенную душу инока, и с тех пор он стал особенно привержен к своему настоятелю.
На хартии, которую держит в руке своей прп. Кирилл на его изображениях, пишется последнее предсмертное слово его к братиям: «Любовь имейте между собою!» Последние дни своей жизни прп. Кирилл провел в своей келье в полном молчании; ноги отказывались ему служить. В церковь братия приносили его на руках, однако же он не оставлял служения Божественной литургии и в последний раз совершил ее в день Святой Пятидесятницы. Скончался он на следующий день, в праздник Духова дня, 9 июня 1427 г. , девяноста лет от роду, приняв Святые Таины Христовы в минуту отшествия души своей от тела.
По материалам православных сайтов
