Неделя 13-я по Пятидесятнице: о любви ко Господу
Поучение первое в неделю тринадцатую по Святом Духе «Человек некий бе домовит, иже насади виноград» (Мф. 21:33).
Благодать и мир от Господа нашего Иисуса Христа всем нам буди.
Прелюбезный мой слушатель! Я – гость в этом богоспасаемом царствующем граде, а гостю подобает приходить к достойным лицам не без гостинца, ибо написано: «Да не явишися пред Господом тощь» (Исх. 23:15). Значит, и мне не следует являться тощим пред лицом любви вашей. Но что я принесу? Какой гостинец, какой дар предложу, когда я сам нищ и духом, и на самом деле? Золота и серебра я не имею и не хочу иметь. Принесу то, что я по милости Божией, хотя и не богато, имею, – предложу я любви вашей слово Божие. Этот гостинец, этот дар дороже тысяч золота и серебра. Этим многие себе купили жизнь вечную: «Испытайте, – сказано, – писания, в нихже чаети имети живот вечный» (Ин. 5:39). Итак, сие слово Божие да будет даром и гостинцем для вас от ничтожества нашего, а любовь ваша пусть не отвергает, ибо слова Божии, хотя и предлагаются просто, не украшенные витийством, все же суть «словеса Господня, словеса чиста, сребро разжжено» (Пс. 11:7), исполненные достоинства и пользы. Итак, я начинаю во имя Господне.
Нынешняя евангельская притча о насаждении винограда и об убиении наследника ясно истолкована, прелюбезные слушатели, святыми отцами и толкователями Божественного Писания. В Ветхом Завете виноградом назывался народ израильский, выведенный из Египта, о котором Псаломник говорит: «Виноград из Египта принесл еси» (Пс. 79:9). И Исайя говорит: «Виноград Господа Саваофа дом израилев есть» (Ис. 5:7). Оплотом сего винограда был закон, данный на Синае Моисею от Бога; точило – это алтарь ветхозаветных жертв, по которому текла кровь животных; столп – храм Соломона; делатели – законоучители, книжники и князья, архисинагогисты; избитые рабы – это пророки; наследник же, выведенный вон и убитый, есть Мессия, Христос.
В новой благодати виноградом является церковь Христова, перенесенная от израиля к язычникам. Оплот ее – тот же закон Божий; точило – слово Божие; столп – твердая вера; делатели – пастыри, архиереи и иереи; рабы – носящие послушание; овцы словесные – люди благочестивые; наследник и глава церкви – Христос. Так говорится вообще. В частности же виноградом является всякая христианская душа правоверного и благочестивого человека. Оплот его – страх Божий; точило – сердце, источающее умиление; столп – это крест и всегдашнее памятование о страданиях Христовых; делатели – душевные силы: память, разум и воля; рабы – чувства; наследник же сего винограда один и тот же – Христос.
Виноград ветхозаветный, или дом израилев, опустел, виноград же новоблагодатный, то есть, церковь Христова, процветает, хотя и находится посреди терниев. Особенный, душевный виноград каждый день требует насаждения и возделывания. Я иду мимо ветхозаветного и давно уже опустевшего винограда, не буду говорить ныне и о новоблагодатном церковном винограде, но побеседуем о мысленном, душевном винограде и о духовном насаждении его.
Итак, ныне я с Божьей помощью хочу быть человеком домовитым, хочу садить виноград, и виноград духовный. Для насаждения же его я поищу места в двух странах: в пределах мира сего и вне пределов мира сего; в пределах мира сего – в создании, а вне пределов мира сего – в Самом Создателе. Вы же, любовь ваша, да поможете мне в намеченном моем деле любовным и внимательным вашим слушанием, и где найдем хорошее место, там и начнем насаждать наш виноград.
Духовным виноградом является наша душа, насажденная в нашей плоти как бы в земле, но живущая больше там, где что любит, нежели там, где существует. Существует она в плоти, а все ее желания там, где она что-либо любит: где сокровище, там и сердце; где любимая кем вещь, там и душа его. Корень сего духовного винограда души, углубляясь умом в то, о чем он мечтает непрестанно, и обходя дольнее и горнее, там и насаждается, углубляясь своими помышлениями, где ему понравится, независимо от того, доброе это место или худое.
Пройдем же умным хождением прежде всего пределы мира сего и посмотрим хорошего места для насаждения нашего винограда.
В мире сем есть три вещи, как бы три места, в которые человек, будучи влеком в них самим естеством, обыкновенно углубляется умом своим, всей душой наслаждается и вкореняется. Первое место есть честь, другое – корысть, а третье – наслаждение, ибо всякий по природе желает чести, ищет корысти и любит наслаждения, что ясно изобразил апостол, говоря: «Все, еже есть в мире сем, похоть плотская и похоть очес, и гордость живота» (1Ин. 2:16). В гордости житейской желается честь, в похоти очей ищется корысть, увлекательное собирание имущества, в похоти плотской – наслаждение плотской любовью. Вот все пределы мира сего; это все, что есть в мире. Эти три вещи суть как бы три места для насаждения нравственного винограда: гордость, желающая чести, увлечение, ищущее корыстничать богатствами, и сладострастие, наслаждающееся плотской любовью. Все люди мира сего, как виноградники, на этих местах насадились и насаждаются, углубились и углубляются. Ведь кто в своей гордости не желает чести? Кто в своем увлечении не ищет богатства и прибыли? Кто в своем сладострастии не порабощается плотскою любовью? Эти три места еще в древности были изображены в древнем винограде Божием, что мы сейчас и увидим.
Было некогда такое время, когда Господь Бог послал к судиям израильским своего посланника, пророка Исайю, с делом; а дело было такое: Бог приносил судьям израильским жалобу и ярость; Он жаловался на некий Свой виноград и просил суда над ним, а слова в жалобе Божией были такие: «Ныне живущий во Иерусалиме и мужие Иудины судите Мне и винограду Моему» (Ис. 5:3). Дивная вещь – Бога судить с Его виноградом! Господи! Не Ты ли Судья над живыми и мертвыми? Неужели Ты не можешь Сам судить виноград Твой? Нет, говорит, вы, люди, судьи иерусалимские, судите Меня и виноград Мой: «Судите Мне и винограду Моему». В чем же судить? Вот в чем: «Ограждением оградих виноград Мой, – говорит Бог, – колие поткнух, насадих лозу избранну и создах столп среде его, и предточилие ископах в нем, и ждах, да сотворит гроздие, сотвори же терние». Внемлем, в чем Бог ищет суда над виноградом Своим? Оградил его, говорит Он, колья воткнул, по которым следует расти винограду, насадил избранную лозу и сделал все подобающее, приложив к нему много забот, стараний и труда, и когда надеялся уже на плоды, на утеху и прибыль, и готовил уже желание вкусить сладких гроздей, Мой виноград вместо плодов породил напротив терние, вместо утехи – скорбь, вместо радости – печаль, вместо прибыли – лишение, вместо прекрасного вкуса – горечь: «Гроздь их гроздь желчи, гроздь горести; ярость змиев вино их и ярость аспидов неисцельна!» (Втор. 32:32, 33). Руки нельзя протянуть к винограду Моему; где должен быть гроздь, там родился терн: «Ждах, да сотворит гроздие, сотвори же терние» (Ис. 5:4). Итак, «судите Мне и винограду Моему», – говорит Господь Вседержитель.
Посмотрим же, почему виноград Божий, хорошо посаженный, огражденный и возделанный, породил не гроздья, а терние? Не место ли виновато? Бывает так, что и добрый сад, но посаженный на плохом месте, бывает беpплодным. Итак, посмотрим место. Место, на котором Бог насадил было виноград Свой, в славянских Библиях называется холмом и местом благим: «Виноград бысть возлюбленному на холме, на месте блазе» (Ис. 5:1), а халдейский перевод читает: «на розе», то есть, на холме, «на месте тучном». Эти места считаются хорошими, но не пошли они на пользу для винограда Божия. Разберем же эти три наименования: «холм», «место благое» и «место тучное».
По буквальному или письменному толкованию объясняется так: виноград Господа Саваофа – это, как мы сказали раньше, есть дом израилев, принесенный из Египта в Палестину; холм – Палестинская страна, лежащая высоко, на горах и холмах, – так, например, Иерусалим находится на горе Мориа, на горе Сионе, окрестности его – на горе Елеонской, Фаворской и других; место было благим потому, что страна эта была тучна, плодородна и изобиловала хлебом, овощами, золотом, серебром и всякими благами; место тучно, ибо было богато деревянным маслом, имея массу масличных садов, почему в Иеронимовом переводе Иерусалим назван сыном елея, то есть, масла. Еще и потому страна сия называлась местом тучным, что она изобиловала медом и молоком. Медом потому, что там везде родилось множество пчелиных роев не только на деревьях, но и в горах между камнями, и в земных расселинах; молоком же изобиловала потому, что в ней для скота были прекрасные пастбища, отчего там было великое множество стад молочного скота. Таким образом, страна эта была очень богата как елеем (деревянным маслом), так и коровьим маслом. На таких-то высоких и плодородных местах, богатых медом, молоком и елеем, был насажден виноград, принесенный из Египта, – народ иудейский, как о нем пишется во псалмах: «Насадил еси корения его, и исполни землю. Покры горы сень его и ветви его кедры Божия. Простре розги его до моря и даже до рек отрасли его» (Пс. 79:9–12). Однако же этот народ, названный Божиим виноградом, оказавшись неблагодарным за такие Божии благодеяния, породил не гроздья, но терние, то есть, творил дела не богоугодные, но прогневляющие Бога. Разбогатевши на благом месте, он прежде всего возгордился, и как жил он на холме, на местах высоких, так возносился он и нравом, был высокомерен, хвалясь высоким происхождением и свободою: «Семя Авраамле есмы и никомуже работахом» (Ин. 1:33). Потом, отолстев и ожирев, забыл Бога, спасавшего его, и поклонился идолам. Это являлось для Бога не гроздьями, но тернием. Своих дочерей и сыновей они приносили в жертву бесам, – и это терн; смешавшись с язычниками и научившись их делам, склонились к плотским нечистотам и невоздержанию и прелюбодействовали с иноплеменными, – и это тоже терн. Посему-то Господь Бог и искал суда на них, говоря: «Судите Мне и винограду Моему». Это толкование буквальное, по написанному.
Духовное же толкование заключается в том, что Божиим виноградом, который Бог хочет, как бы из Египта, из сей плачевной юдоли, перенести в обетованное нам небо, называют душу каждого христианского человека. Под теми вышеуказанными местами – холмом, местом благим и местом тучным – мы будем разуметь те вышеуказанные три страсти мира сего, в которые обыкновенно углубляется ум человеческий, а именно: похоть плотскую, похоть очей.и гордость житейскую. Холм – это есть гордость житейская, которая высоко о себе мнит, восходит на гору высокомерия и возносится над другими. Место благое – это пристрастие к имениям и богатствам, ибо они обычно называются благами, как говорил, например, и евангельский богач: «Душе, имаши многа блага, лежащая на лета многа». Место тучное – это сладострастное плотоугодие, похотливое невоздержание.
Вот как в том древнем Божием винограде, перенесенном из Египта в Палестину, изображены три естественные в мире страсти, о которых мы беседуем.
Станем же, слушатели, своим рассуждением при тех местах и посмотрим, полезно ли насаждать духовный виноград души на этих местах? Поистине, виноград, насажденный на тех местах, породит не гроздья богоугодных дел, но тернии прогневления Бога. Бог говорит: «Ждах, да сотворит плод, сотвори же терние» (Ис. 5:4), тернии же колющие и Бога, и ближнего, и самого себя.
Виноград, насажденный на холме, то есть, человек, возвышающийся гордостью, ищущий почестей мира сего, породит не сладкую для вкушения гроздь, но острый, колючий терн, которым он прежде всего колет Бога, ибо не мил Богу горделивый, не люб Ему высокомерный, как оку терн, почему Писание и говорит: «Мерзостен есть пред Господ ем всяк высокосердый» (Притч. 16:5).
Колет он ближнего, ибо гордый презирает ближнего своего, унижает и досаждает ему, а иногда бьет и убивает. Откуда рождаются войны и многие кровопролития? Не из житейской ли гордости тех, которые ищут для себя славы и желают властвовать над другими? Почему восстают народ на народ и царство на царство? Не из-за того ли, чтобы быть выше, славнее и честнее один другого? Не живут ли ссоры в высокородных домах, среди князей и бояр, препирающихся о своем благородстве и говорящих: я честнее его, я благороднее его? А от споров происходят уже гнев и вражда. Вот как мысленный виноград родит не гроздья, но тернии.
Колет тот терний и самого себя, ибо гордость скоро падает и низлагается с престолов, так как «Господь гордым противится» (Иак. 4:6). Не был ли низложен с престола своего гордый Навуходоносор? Когда он гордился величием своей славы и могущества, еще слова его не успели выйти из уст его, как он внезапно превратился в скота, был изгнан из среды людей и питался травою. Вот как неполезно духовному винограду, то есть, человеку, насаждаться на холме гордости. Минуем же сие плохое, неполезное место и поищем иного.
Виноград, насажденный на благом месте, то есть, человек, работающий похоти очей своих, побежденный привлекательностью благ земных и ищущий богатств безмерно и ненасытно, что породит: гроздь или терн? Поистине, не гроздь, но острый терн, колющий Бога, ближнего и самого его.
Колет Бога, ибо и прикасается к святым вещам, и Божье присвояет, и слово Божие, павшее в его тернии, он подавляет, как говорит об этом святое Евангелие в притче о посеянном семени: «Другое паде посреде терния, и возрастши терние подави е» (Лк. 8:7), толкование чему находится там же:
«А в терние впадшее сии суть слышавший слово Божие, но печальми и богатствы, и сластьми житейскими ходяще подавляются и не совершают плода».
«А в терние впадшее сии суть слышавший слово Божие, но печальми и богатствы, и сластьми житейскими ходяще подавляются и не совершают плода».
Колет он и ближнего, согласно словам святого апостола Иакова: «Не богатии ли насилуют вам, и тии влекут вы на судища? Не тии ли хулят доброе имя, нареченное на вас?» (Иак. 2:6, 7). Ведь ненасытно обогащающиеся грабят чужое, похищают, отнимают неправедным судом, а иногда и истребляют из среды живущих на земле тех, у кого хотят что-либо отнять. Не погубил ли Ахав, царь израильский, неповинного израильтянина Навуфея из-за виноградника, который ему захотелось отнять у него? Желающий может прочесть об этом в третьей книге Царств, в главе двадцать первой.
Колет он и самого себя, ибо, по словам апостола Павла, «хотящий богатитися впадают в напасти и сети, и похоти многия, несмысленныя и вреждающыя, яже погружают человеки во всегубительство и погибель; корень бо всем злым сребролюбие есть» (1Тим. 6:9, 10). Посему и святый апостол Иаков вопиет: «Приидите ныне, богатии, плачитеся и рыдайте о лютых скорбех, грядущих на вы: богатство ваше изгни, и ризы ваша молие поядоша; злато ваше и сребро изоржаве, и ржа их в послушество на вас будет и снесть плоти ваша яко огнь» (Иак. 5:1 и след.). Итак, не полезно мысленному винограду – человеку насаждаться на благом месте, то есть, углублять сердце свое и ум свой в ненасытные поиски земных благ и имений, богатств и лакомств. А раз не полезно, то минуем и это плохое место.
Виноград, насаждающийся на месте тучном, то есть, человек, работающий плотским похотям, побежденный сладострастием и валяющийся невоздержанно в тине греховных плотских дел, что породит: гроздь или терние? Поистине, не гроздь, но терние: «Явлена бо суть дела плотская, – говорит апостол, – яже суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, студодеяние» и прочна (Гал. 5:19). Все это суть острые тернии, колющие Бога, ближнего и самого себя.
Колет этот терний Бога, ибо изгоняет Духа Святого из удов человеческих, уды Христовы делает удами блудническими.
Колет ближнего, причиняя обиду законному супружеству. Не уколол ли даже до смерти Урию терний прелюбодеяния Давида с Вирсавией? Не от того ли самого терния, то есть, от прелюбодеяния Иродова, пострадал святый Иоанн, Предтеча Христов, который обличал его?
Колет тот терний и самого похотливца, уменьшая телесные силы, сокращая сию временную жизнь, истощая имущество блудной жизнью, обесславливая имя его, опозоривая его честь и, наконец, возжигая неугасимый адский огонь, умножая пламя геенское для вечной муки его.
Итак, не полезно мысленному винограду-человеку насаждаться и на тучном месте, в греховных плотоугодиях.
Вот, возлюбленный мой слушатель, мы в пределах мира сего увидели три места морального, нравственного винограда-человека; увидели почести, корысть, сладость, гордость, – словом, все лакомое и сладострастное, что апостол называет гордостью житейской, похотью очей и похотью плотскою, и не нашли на тех местах пользы, не нашли сладких гроздьев, но лишь терний колющий и болезненно уязвляющий. Пойдем же мимо этих неполезных мест, пройдем пределы мира сего, лежащего во зле, выйдем из пределов его, поищем доброго места, которое мы тотчас же найдем, если рассмотрим силу нынешнего Евангелия.
Нынешняя евангельская притча о насаждения винограда и убиении наследника изображает нам страдание Господа нашего Иисуса Христа. Как те делатели виноградника, схвативши наследника, вывели его из виноградника и убили, так и иудеи, выведши Христа из Иерусалима, умертвили Его крестною смертию. Пойдем же на то место, где был убит Наследник, Господь наш Иисус Христос, который и призывает к Себе, говоря: «Изыдите от среды людей сих и нечистоте их не прикасайтеся и Аз прийму вы» (2Кор. 6:17), И апостол советует: «Исходим к Нему вне стана (то есть, вне мира сего), за еже Иисус да освятит люди Своею кровию, вне врат пострадати изволи; темже исходим к Нему вне стана, поношение Его носяще» (Евр. 13:12, 13).
Когда мы, оставивши вне стана или вне пределов мира сего всякую житейскую заботу, начнем выходить из него умом нашим, мы тотчас же увидим Господа нашего Иисуса Христа, распятого на кресте. Прекрасен сей виноград, тело Христово, которое, как лоза виноградная, привязано к колу крестному гвоздным пригвождением. Он Своею истинною плотию, орошенный истекшей из ребр водой и кровью, показывает нам пять больших ран, как пять больших прекрасных гроздьев, на руках, на ногах и на пречистых ребрах. Сей Виноград на холме, но не на холме гордости, а на холме крайнего смирения, на Голгофе, где Он смирился не только до образа раба, но и до образа грешника; на этом холме Он был осужден как грешник, «со беззаконными вменен» и распят посреди двух разбойников. Этот виноград – на благом месте. Ведь там воплощенный Бог явил нам такое благодеяние, которое никто и никогда не может явить: «Искупил ны есть честною Си кровию». Благое то место, на котором Господь наш молился и врагах Своих, убивавших Его: «Отче, отпусти им», на котором он обещал разбойнику открыть рай: «Аминь, глаголю тебе, днесь со Мною будеши в рай», на котором Он открыл нам и высыпал все Свои сокровища, когда пролил за нас всю Свою пречистую кровь до последней капли. Место сие тучно, ибо кровию Христовою было напоено и утучнено. О, как прекрасно процвели в обителях Бога нашего разбойник и Магдалина, насадившись на этом именно месте! Но вот и пречистая Дева Богородица со святым Иоанном стоят на том месте, как прекрасный виноград, источая вино слез, которые превратились потом в великую радость.
Итак, на сем месте, возлюбленные слушатели, будем насаждать и мы духовный виноград нашей души, здесь будем углублять наш ум, здесь вкоренять свои желания, как корни, на холме Голгофском, на земле, напоенной Христовой кровию, на месте благом, на котором совершено наше спасение.
Апостол советует: «Не судих ино что видети в вас, точию Господа нашего Иисуса Христа, и Сего распята» (1Кор. 2:2). Как же видеть? Не достаточно видеть только плотскими нашими очами распятие Господне, изображенное иконным художеством на образе крестном, но необходимо и духовными очами взирать на Него, как бы на страдающего ныне, ибо и ныне Он страдает, хотя и не телом, однако же, рассуждая духовно, страдает, по апостольскому изъяснению, вторично распинаемый грешниками.
Примером того, как можно видеть духовными очами Христа распятого, пусть будет преподобный Стефан, о котором в Лимонаре пишется следующее. Три старца пришли к авве Стефану, и, когда они говорили о пользе души, старец молчал. Те сказали ему: «Неужели ничего не ответишь нам, отче? Ведь мы пришли к тебе ради пользы». Тогда он сказал им: «Простите мне, братья! Я еще до сих пор не понял, что вы говорите; однако же то, что имею, я скажу вам. Я и днем, и ночью ничего другого не вижу умом своим, как только Господа нашего Иисуса Христа, висящего на кресте» (Лимонар, 64). О, как дивно богомыслие того отца! Он сидит среди братьев, среди человеческих бесед, а умом своим он предстоит на Голгофе Христу распятому, Христа видит, Христу внимает.
Подобно сему и преподобный Пимен, когда пришел к нему авва Исаак, сидел в молчании и как бы находился в исступлении. Подождав довольно долгое время и увидев, что тот пришел в себя, авва молил его, говоря: «Скажи мне, отец, где ты был умом твоим?» Тот же, вынужденный мольбой, ответил: «Ум мой был там, где плакала, стоя при кресте, пречистая Дева Мария Богородица». О, прекрасный образ умозрения! О, прекрасное созерцание распятого Христа! Эти святые отцы насаждали духовный виноград души своей на холме Голгофском, на месте тучном, на котором пролилась кровь Христова, на месте благом, на котором совершилось дело нашего спасения.
Станем же и мы, грешные, умом нашим на Голгофе и будем смотреть на Того, Кто как бы ныне пригвожден ко кресту, изранен, окровавлен, висит мертвый, склонивши главу, и будем видеть Его неизреченную любовь к нам: «Тако возлюби Бог мир», что пострадал за нас столь ужасно. Кто когда возлюбил кого-либо так, как Он нас? Кто когда возлюбил так отца или матерь, или сына, или дочь, или друга, чтобы столько выстрадать за них, сколько пострадал за нас Он? «Тако возлюби Бога мир» (Ин. 3:16). Может ли где-либо найтись любовь лучшая, чем Его любовь к нам? «Волыни сея любве никоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Ин. 15:13). Когда бы еще за друзей, не так сие было бы дивно, как то, что за врагов Своих, за грешников положил Господь наш душу Свою, как возвещает апостол: «Составляет Свою любовь в нас Бог, яко еще грешником сущым нам Христос за ны умре» (Рим. 5:8). Вот как возлюбил Бог мир, вот как возлюбил! О, неизреченная любовь Твоя, Человеколюбец!
Почему же Господь наш так возлюбил нас? Неужели мы достойны такой Его любви и пролитой за нас Его крови? Нет! Как мы можем быть достойными, будучи Его врагами? Как будем достойны, всегда прогневляя Его? Как будем достойны, попирая злыми делами Его кровь дражайшую, пролитую за нас? Как будем достойны, постоянно досаждая Ему? Почему же нас таких Он так возлюбил? По Своей благости, благоутробию, неизреченному милосердию. Это совершил Тот, Кто возлюбил нас еще прежде, чем создал нас. Предвидя наше падение, Он приготовил нам спасение. О, неизреченное Твое милосердие и человеколюбие!
Что же Он за это требует от нас? Богатств ли наших, сребра или злата? Ничего: «Господь мой еси Ты, яко благих моих не требуеши» (Пс. 15:3). Но что же Он требует? Он требует от нас одной только любви, говоря: Я возлюбил тебя, возлюби и ты Меня. Я за тебя был избит, оплеван, по ланите ударен, ты же только возлюби Меня за это. Я за тебя был увенчан тернием, бит тростию по главе и осужден на смерть, ты же за это возлюби Меня. Я за тебя был на кресте пригвожден, пронзен копьем, ты же за это возлюби Меня. За пролитие крови Моей за тебя Я от тебя не требую ничего, кроме твоего любящего сердца. Сын Мой, дай Мне сердце твое, возлюби Меня сердцем твоим.
О, прелюбезный Владыка мой! «Готово сердце мое к Тебе, Боже, готово сердце мое» (Пс. 56:8). «Возлюблю Тя, Господи, крепосте моя», только Ты мне даруй то, что желаешь, и повели то, что угодно Тебе. Даруй мне, чтобы я возлюбил Тебя, и Ты возлюбишь меня. «Возлюблю тя, Господи, возлюбившаго мя и предавшаго Себе по мне». Аминь.
Свт. Димитрий Ростовский
