КРУГОВАЯ ПОРУКА НЕОБХОДИМА: Рассказы о подвигах русских воинов в русско-турецкой войне 1877-1878 гг.
Всякий гвардейский солдат, пришедший в Болгарию воевать с турками, понимал, что он, балованный царем-батюшкой, должен сослужить службу своему обожаемому государю и отечеству. Гвардия с нетерпением ждала тот день, в который ей суждено было померяться силами с неприятелем. 12 октября был этот день.
11 октября сутра начались приготовления к предстоящему бою; чтобы 12 числа с разсветом подойти к Горному Дубняку, пришлось сняться с бивуаков накануне ночью. Вот уже наступило время выступления, солдатики грелись у догоравших костров, и всякие веселые и невеселые думы брели каждому в голову. Что будет завтра – хотелось бы им знать.
Быть убитым за правое дело не страшно, но если ранят и попадешься туркам, вот это скверно. У костра стояли, сидели, лежали преображенцы какой-то роты. Молодой солдатик с красивым широким лицом, надвинув фуражку на затылок, начал разговор:
– Братцы, давайте положимся, что товарищ товарища должен выручать.
– Знамо, что выручать, – сказали все разом.
– Какой ты товарищ, коли в беде не выручаешь, – заметил один.
– Выручка выручке рознь, – говорит молодой солдатик, – вот коли бы знать, что меня ранят, хоть ноги отшибут, да не досчитаются в роте, так пойдут меня выручать, ну, другое дело!
– Оно так точно, одно слово, – заголосили преображенцы.
– Эх, ребята, уж и так бы славно, штыком да в брюхо турецкое, – повеселев, закричал солдатик, – двум смертям не бывать, одной не миновать; уж я бы порядком их почесал, да вот думается (солдатик тут стал говорить тише), как это вдруг убьют, и тело-то не похоронят, а турки собакам дадут!
– Да вот намедни, братцы, встретил я земляка в армейском полку, – объяснял стоящий тут же унтер-офицер, – тот бывалый, не то что мы таперича, сражений сколько прошел, на кол, говорит, турки наших сажают!
– Надоть выдумать такую историю, звери, право слово, звери, – заголосили преображенцы.
– Ах, братцы, давайте по рукам, – заговорил снова молодой солдат, – выручать друг дружку безпеременно, тогда готов, братцы, ей-ей, с моим удовольствием, пусть на кол сажают; умирать стану, знаю, что молодцы придут, да с кола-то и снимут. Оно ведь просто, а важное дело знать, что выручка будет!
– Ну, по рукам, по рукам! – завопили опять преображенцы.
– Разбирай ружья! – раздалась команда фельдфебеля.
В одно мгновение никого не было у костров, и солдатики, крестясь, брались за дело.
Ведь преображенцы были правы, круговая порука необходима.
ПРОКОФИЙ ЧАПЛЫГИН
В деле под Горным Дубняком 12 октября во время штурма редута поручик лейб-гвардии Гренадерского полка Моисеев был ранен в правое плечо и упал, потеряв сознание. Рядовой 3-й роты Прокофий Чаплыгин, увидав своего поручика в таком положении и боясь, что при убийственном огне, который был в этой местности, турецкие пули окончательно не доконали бы несчастного офицера, схватил его за руку и потащил назад. Нести на руках Чаплыгин не мог, ружье мешало, а тащить за руку было тяжело.
Чаплыгин совсем выбивался из сил и отчаивался, что не спасти ему поручика; сколько ни удалялся он, а пули все летели да летели им вслед. Наконец, положил он поручика, а сам лег перед ним спиной к редуту, прикрывая его таким образом своим телом.
Слышит Чаплыгин, как гренадеры пошли в атаку и все замолкло, но потом опять началась сильная перестрелка. «Господи, помоги нашим», – шептал он. Вот пуля с жалобным визгом пролетела мимо самого уха Чаплыгина. «Экая нечистая сила!» – говорит он, почесывая затылок.
Вдруг справа послышалось «ура!»: другой полк идет в атаку.
Вот видит Чаплыгин: приближается подкрепление к гренадерам – сперва оно залегло за горкой, потом, встав, быстро двинулось вперед и скрылось из виду. Наша артиллерия стреляла залпами. Опять «ура!» Снова турки зачастили пальбу. «Велика нечистая сила!» – думалось Чаплыгину. Долго лежал он так, никто не прошел мимо; кровь лилась из раны поручика, и не знал он, как ему помочь. К пулям, которые летели мимо него, он уже привык.
«Не перевязать ли рану?» – вдруг вздумалось ему.
Достав из ранца свою рубаху, он снял мундир с поручика и сделал первую перевязку. Смотрит по сторонам Чаплыгин – ничего не видит, перестрелка не уменьшается, шум и грохот все такой же. Уже начало темнеть; зарево пожара освещало окружающую местность: это горели шалаши в середине турецкого редута, а Чаплыгин все лежал около своего офицера, прикрывая его своим телом.
Так до конца боя с 11 часов утра он не отходил от раненого поручика Моисеева. Потом уже с помощью подошедших солдат Чаплыгин перенес поручика на перевязочный пункт.
Прокофий Чаплыгин, конечно, был награжден знаком отличия Военного Ордена.
Митрополит Серафим Чичагов
«Доблести русских воинов»
Рассказы о подвигах солдат и офицеров в русско-турецкой войне 1877-1878 гг.
