АФГАНСКАЯ ЭПОПЕЯ СПЕЦНАЗА ГРУ
Налет на Даг
Боков готовил батальон к выходу в район кишлака Даг, где объявилась группировка мятежников маоистского толка. Офицеры собрались в летнем учебном классе. Так именовались несколько скамеек, расставленных под сенью чинары и огороженных от посторонних глаз маскировочной сетью. На забитом в ствол дерева гвозде висела карта местности. Вместо убывающего в госпиталь начальника разведки Андрея Чепурного Боков назначил временно исполнять его обязанности Костенко. Он начал докладывать обстановку по противнику:
– По данным ХАД, уточненным разведкой 11-й афганской пехотной дивизии, в район нежилого кишлака Даг пришел отряд численностью до восьмидесяти человек. На вооружении имеет четыре зенитных пулемета, две горные зенитные установки, три гранатомета, стрелковое оружие. Задача мятежников: диверсии на дорогах, взрывать школы в Асадабаде. После этого они планируют уйти в укрепрайон «Наритона», а затем – в Пакистан, к месту постоянной дислокации.
Костенко был весьма доволен лаконичностью своего доклада. Однако Боков не разделял его оптимизма, спросил:
– Товарищи офицеры, кому, что не ясно?
В ответ – гробовое молчание, которое он расценил как желание сослуживцев пощадить товарища, и с неодобрением продолжил:
– Если всем все ясно, тогда ответьте мне, товарищ старший лейтенант, какая минная обстановка в районе кишлака?
Костенко молчал, не зная, что ответить.
– Я вас внимательно слушаю, – поторопил его Григорий.
– По-моему, там мин нет.
– По-вашему или там действительно их нет? – наседал Боков. – Мне нужны достоверные сведения, а не ваши предположения. Вы как начальник разведки батальона можете что-либо конкретно доложить по этому поводу?
Костенко окончательно стушевался, обвел офицеров умоляющим взглядом. Но никто ему помочь не мог.
– Разрешите, товарищ капитан, я уточню этот вопрос и до выхода доложу…
– А мне сейчас важно знать, как вести батальон? – сказал Боков и, обращаясь ко всем офицерам, добавил: – Вы представляете, чем может обернуться даже один непродуманный шаг?! Можем налететь на свои или духовские мины и потом кого будем винить? Я потому и нагнетаю обстановку, чтобы тот же лейтенант Якута, у которого это первый боевой выход, понял, что в нашем деле мелочей не бывает.
Олег наблюдал за происходящим с нарастающим чувством тревоги. Оно торкнуло где-то внутри еще когда взял в руки рыжую, как новенький рубль, карту местности, испещренную кривыми линиями высот. Читал непонятные названия кишлаков – и словно током било неизведанное ощущение опасности. Не той, которая поджидает в Афганистане на каждом шагу, а которую ты сам планируешь и создаешь. Он ясно ощущал, как переступает ту невидимую черту, за которой расплывчатое определение «боевая и политическая подготовка» наполняется реальным содержанием. И теперь не безответные мишени, а настоящий враг будет противником. Ему захотелось выручить Костенко. Спросил Бокова:
– Товарищ капитан, мне говорили, что в уезде до восьмисот мятежников. А нас учили, что для успеха наступления нам нужно хотя бы двойное превосходство в силах и средствах.
Боков внимательно посмотрел на него, усмехнулся:
– Да, в любой момент к душманам может подойти подкрепление. Так что нам надо действовать быстро и к рассвету унести ноги, иначе не поздоровится.
– Тогда почему бы нам не воспользоваться вертолетами? – снова высказал недоумение Олег. – Сели, быстро выполнили задачу и улетели.
Настырность лейтенанта начала раздражать Бокова, но он старался не подавать виду, терпеливо разъяснил:
– Не так все просто, как кажется. В горах еще нужно найти площадку, где смогли бы сесть вертолеты. У мятежников много зенитных средств, и чем такое десантирование закончится – еще не известно. Пешком надежнее.
Вопросы Якуты вызвали у офицеров снисходительные улыбки, но он не замечал их, волнуясь за исход предстоящего боя.
После совещания собрал подчиненных, сказал:
– К сожалению, у нас нет ни одного сержанта: кто погиб, кто ранен. Я хочу, чтобы вы сами выбрали командиров отделений. – Он обвел взглядом притихших солдат, повторил: – Да-да, вы не ослышались – выбрали. В бою каждый сержант может оказаться в ситуации, когда надо принять решение или даже возглавить взвод. А вы лучше меня знаете, кто способен командовать.
– Предлагаю ростовчан, – сказал Мельник. – В военном училище учились.
– Ростовчан можно, – поддержал его Матяш, хотя по голосу чувствовалось, что он и сам был не прочь стать командиром отделения. И имел на это право.
Якута выждал паузу, спросил:
– Другие кандидатуры будут?
Взвод промолчал, и он решил закрепить выбор солдат:
– Назначаю рядового Колунина командиром первого отделения и своим заместителем, а рядовой Ковалев будет командовать вторым. Самоотводы есть?
Ростовчане промолчали, польщенные тем, что сослуживцы оценили их бойцовские качества. Но теперь они взваливали на свои плечи груз ответственности и за чужие жизни.
После собрания Олег взял с собой Колунина, и они пошли в ружкомнату проверить подготовку всего необходимого к выходу. Увидев горки военного имущества и боеприпасов, которые солдаты должны были тащить на себе, удивленно спросил:
– Зачем так много?
– Почему много? – пробасил новоиспеченный командир. – Каждому по четыре гранаты, рожки с патронами и девятьсот штук россыпью. Каждому второму – пятикилограммовая мина, гранатомет «Муха». У командира отделения – радиостанция. А еще дополнительный комплект питания к ней, патроны к пулемету, пластиковая взрывчатка, плащ-палатка для переноски раненых, дымовые шашки, осветительные ракеты, сухпаек, литровая фляга, фонарик. Вот двадцать пять килограммов на душу и набирается.
– А бронежилет?
– Нет, в горы не берем. Нагрудные подсумки для магазинов выполняют их роль. Сами шьем из брезента. А кое-кто раздобыл китайские или пакистанские. И новые ботинки наши надевать в горы не советую: ноги в кровь изотрете. Лучше всего кроссовки.
Олег пристально посмотрел на своего зама, пытаясь уловить нюансы его настроения, спросил:
– А вообще, как там?
– По-разному бывает, – пожал тот плечами и, посмотрев в настороженные глаза взводного, добавил с уверенностью:
– Вы не волнуйтесь, товарищ лейтенант, все у вас получится…
Как стемнело, двинулись в путь. Шли быстро, почти бежали по тропе среди арыков, и вислая листва эвкалиптов хлестала по лицу. Никогда еще у Олега не было так обострено зрение, насторожен слух. Отчетливо воспринимались каждый блик, каждый звук в горах, освещенных мертвенно-серебристым светом крупных тропических звезд, огромными самоцветами рассыпанных по черному небу. Таинственный шепот насекомых, незримыми мириадами носившихся в душной впадине ущелья, сливаясь со смутным гулом и клекотом арычной воды, учащенным дыханием разведчиков, создавал ощущение нереальности происходящего.
Начали взбираться вверх вдоль бурной речки. «Только бы никто не отстал», – забезпокоился Якута. Вышел в эфир, сдерживая натруженное дыхание, спросил:
– «Ростов-43», все?
– Все, – раздался в ответ знакомый голос Караваева, который замыкал колонну взвода.
Эти короткие переговоры продолжались всю ночь, пока не поднялись к кишлаку. Огни костров на горных хребтах выдавали расположение сторожевых постов мятежников, и их удалось легко обойти.
Замполит Ахметов, которого назначили вместо Ильи Рыжкова, вернулся с рекогносцировки, подозвал к себе взводных.
– Видишь крайний дувал, – показал он Якуте на еле различимую в серой ночной мгле коробку здания, – это объект атаки твоего взвода. Вперед!
– Есть!
Они бежали по крутому откосу, и сердце колотилось так сильно, что казалось, его гулкие удары разбудили собак. Они сонно залаяли, растревожив людей. Затрещала автоматная очередь, но Олег продолжал бежать на мигающий огонек, даже не подумав, что стреляют по нему. Когда до дувала оставалось метров сорок, вспомнил, что тоже должен стрелять, навел автомат в красную пульсирующую точку, нажал на спусковой крючок.
– Фить-фить-фить, – пронеслись совсем близко пули. Он упал на землю, достал гранату, швырнул ее что есть силы, побежал вслед. С обратной стороны дувала бросились наутек четверо в афганской одежде.
– Догнать! Не упустить! – вырвалось из его разгоряченных уст.
Но расстояние между ними увеличивалось. Мятежники бежали налегке, а у спецназовцев тяжелые рюкзаки за спиной.
Олег послал вдогон несколько коротких очередей и почувствовал, что на него летят гильзы. Это стрелял Колунин, который ни на шаг не отставал от взводного, словно Ангел-Хранитель, готовый в любой момент выручить из беды.
– Пошли, товарищ лейтенант, дувал досмотрим, – пробасил он, этих нам не догнать.
Осторожно пробрались внутрь полуразрушенного здания. Колунин посветил фонариком в угол комнаты, и они увидели двух мятежников. Один не проявлял каких-либо признаков жизни, а второй сидел, сжавшись, вертел головой и стонал от боли. Мирошниченко достал свой шприц-тюбик, вколол ему промедол. Потом принялся перебинтовывать рану на груди. В большой комнате нашли автоматы, снаряженные магазины к ним с увесистый мешочек. Колунин развязал тесемку, и в лучах фонарика заискрились радужными цветами прозрачные кристаллы.
– Драгоценности, что ли? – удивленно воскликнул он.
Якута никогда не держал в руках такое добро. Тут же доложил Ахметову:
– Нашли мешочек с драгоценностями.
– Зря поторопились докладывать, – разочарованно проговорил Колунин, присмотревшись получше. – Это не драгоценности, а простые стекляшки. Ими душманы оружие и снаряжение разукрашивают.
С хребта послышались винтовочные выстрелы. Это начали возвращаться разбежавшиеся с перепугу мятежники, засели на горах вокруг кишлака. Оставаться в нем было опасно. Боков приказал всем разведчикам взять образцы оружия, мин, остальное имущество взорвать и отходить к месту сбора.
Отход батальона прикрывала вторая рота. Якута залег на горке и наблюдал, как спецназовцы, прячась за высоким глиняным забором, оставляли кишлак. В этом заборе был пролом, метров двадцать открытого пространства. И как раз напротив него в камнях засел пулеметчик. Подобраться к нему было почти невозможно по лысому склону. Заработала артиллерия. Возле пулемета вспухали один за другим облака разрывов, а он все стрелял.
– Товарищ лейтенант, вы охотой увлекались? – спросил лежавший рядом Колунин.
– Нет, не любитель.
– А нам сейчас и не до любви. Будем по очереди выполнять упражнения «бегущий кабан». Только в роли охотника – душара с пулеметом, а в роли кабана – мы. Другого варианта нет.
– А на нет и суда нет! – озорно ответил Олег. – Побежали!
Перед проломом они остановились: кто-то залег и никак не мог решиться проскочить опасное пространство. Якута толкнул лежавшего ногой:
– Чего, друг застрял? Давай вперед! Смелее…
И поперхнулся. На него смотрели серые безцветные глаза в сеточке морщин. Это был замполит Грушин.
– Извините, товарищ майор.
Якуте стало стыдно за свою вольность. Никак не думал встретиться в такой ситуации с начальством. А Грушину было стыдно перед новичком за свою минутную слабость.
– Ничего, я сейчас, – сказал он и проскочил простреливаемый участок.
Мимо дыры пробежала благополучно вся рота, подгоняемая визгом пуль. Не повезло только рядовому Орленко. Уже в конце пролома он вскрикнул и повалился на землю. К нему тут же кинулись Колунин и Мирошниченко, оттащили в безопасное место. Орленко прижал к себе панаму и горестно всхлипнул:
– Что мне старшина скажет? Яйца побил!
Олег сначала ничего не понял, но когда заглянул в панаму, увидел там месиво из скорлупы и яичных желтков. Подавив улыбку, успокоил солдата:
– Ничего старшина не скажет, не бойся! Спишем на боевые потери. Куда ранило?
– Нога болит выше колена. Наверное, в бедро попало.
– Потерпи, сейчас тебя перебинтуем, и все будет нормально.
К месту сбора батальона Татарчук умудрился притащить годовалого бычка.
– Поднапрягись, ребята! – командовал он, затаскивая животное на броню. – Может, хозяин найдется или в школу ребятишкам отдадим.
Ошалелого бычка привязали, чтобы не свалился, и колонна двинулась в обратный путь. В расположение вернулись к полудню. Олег проверил наличие оружия, имущества и пошел на доклад к Ахметову. Тот его внимательно выслушал, а в конце сказал:
– Тебе особист к себе требует.
– Зачем это я ему понадобился?
– Чэка не дремлет. Видимо, есть причины.
Теряясь в догадках, Олег направился к оперуполномоченному капитану Козлову. Тот сразу ошарашил вопросом:
– Где бриллианты и пятьдесят тысяч афгани?
– Сколько-сколько? – переспросил изумленный Якута. У него даже челюсть отвисла от удивления.
– Вы мне дурачком тут не прикидывайтесь, – строго проговорил Козлов. – Сами докладывали по радиостанции о драгоценностях. Так что не вздумайте меня обманывать.
Особист был настроен весьма решительно. Олег понял, что шутки с ним плохи, серьезно сказал:
– О деньгах я, товарищ капитан, первый раз слышу. Тут что-то не так. А с бриллиантами промашка вышла. В темноте показалось, что драгоценности нашли, а на свету посмотрели – стекляшки. Выбросили их?
– Кто это может подтвердить?
– Мой заместитель рядовой Колунин, солдаты взвода.
– Смотрите мне, – разочарованно протянул Козлов. Он надеялся на крупный улов, а тут все оказалось столь прозаично и недостойно его внимания. Но предупредил: – Я проверю. Если обманываете, попадете за решетку.
Олег еще долго не мог прийти в себя после разговора с особистом. Чтобы забыть неприятные ощущения, сел за письмо.
Николай Кикешев. «Встань и иди. Афганская эпопея спецназа ГРУ»
