МЕСТЬ
Афганская эпопея спецназа ГРУ. На концерте Боков оказался случайно. Он привел батальон в базовый район возле ГЭС Дарунта с твердой решимостью отомстить за гибель водителя бронетранспортера и увечье двух офицеров. Когда из телефонных разговоров узнал, что в Джелалабад прилетел эстрадный кумир, решил хотя бы одним глазком взглянуть на него. А потом, после концерта повел в свой лагерь подразделения мотострелковой бригады, выделенные для огневой поддержки. Танковая рота, гаубичная батарея, батарея реактивных установок «Град», два взвода «Шилок» в ночь заняли исходные позиции, и на рассвете грозная лава двинулась по кишлачной зоне. За броней шли спецназовцы. То тут, то там вспыхивали перестрелки, и на головы непокорных летел шквал огня.
Отделение Элинова досматривало дувал. Ермаков вошел первым в открытые ворота. На непрошеного гостя с лаем кинулась большая лохматая собака. Но не добежав метра три, взвизгнула и рухнула на землю, сраженная пулей. Разведчик с опаской заглянул в полутемное помещение, держа наготове автомат. Но людей в нем не было. Он поразился убогости крестьянского жилища. По всему было видно, что и его хозяева, и домашний скот спали вместе. По разбросанным на соломе тюфякам бродили куры, пачкая пометом замызганные покрывала.
Обыск ничего не дал. Только за углом хибары обнаружили дверь. Она вела в подвал. Игорь спустился в подземелье. Луч фонарика выхватил из темноты человеческие фигуры, и враз душный подвал наполнился голосами. Женщина с открытым лицом подошла к нему, прижимая одной рукой девочку, другой тыкала себе в грудь и настойчиво повторяла:
– Джелалабад, Джелалабад. Приехал Джелалабад!
По ее опрятному виду Игорь понял, что она не местная. Где-то в глубине души шевельнулось чувство сострадания. Он вспомнил, что у него в кармане лежит конфета, достал ее и протянул девочке. Та сразу заулыбалась, приняла подарок. Женщина в приливе благодарности погладила его по лицу, и это прикосновение напомнило ему прикосновение материнских рук.
Женщины притихли, надеясь на благополучный исход. Но вдруг в углу среди женских фигур Эллинов заметил мужчину, крикнул:
– Выходи!
Афганец безвольно упал на колени и что-то залопотал по-своему. Сержант посмотрел на Игоря:
– Приказ комбата – пленных не брать! Раз у тебя безшумный автомат, отведи его за сарай и к стенке, понял?
– Так точно, – ответил Игорь, но в душе все противилось этому приказу. «Как же так? – подумал он. – В бою – это ладно. В бою, пожалуйста. А убивать безоружного? У него вон какая семья. Детей целая куча, а сейчас щелкнет выстрел, и они останутся сиротами. Мы же не нашли у него оружия. Он не стрелял. И на боевика не похож. Он же мне в отцы годится!» Но ослушаться сержанта он тоже не мог. Потому решительно взял свою жертву за шиворот, подтолкнул к лестнице. Женщины, предчувствуя недоброе, враз заголосили. Подгоняемый их криком, Игорь повел афганца за сарай. Увидев небольшую дверь, впихнул его туда, с облегчением захлопнул ее.
Спецназовцы прошли до конца кишлака, затем сели на броню. Игорь примостился в командирском люке, повесив автомат на его крышку. Из чрева боевой машины несло жаром разогретого двигателя, тепло приятно обволакивало ноги, уставшие от беготни. Взгляд скользил по горбившейся горами земле. Слева вился Лагман. Река парила, и над водной рябью стелились сизые клочки тумана. Ветер гнал их к берегу и рассеивал по камышовым зарослям. Отмели и каменные глыбы на середине реки белели высушенным илом. По ним деловито бегали птицы в поисках корма. А по другую сторону реки простиралось плато. За ним синели в утренней дымке горные хребты. Любуясь природой, Игорь совсем забыл, куда и зачем они едут. Он был в хорошем настроении. Но вдруг машина встала на дыбы, поднятая мощным взрывом, и затем медленно осела. По броне забарабанило крошево земли. Он чудом удержался в люке, крепко уцепившись за крышку. Но автомата на ней уже не было. Крикнул в пустоту:
– Все целы?
– Да, вроде целы, – ответил Михаил, вылезая из десантного отделения.
– А у меня автомат где-то пропал, – растерянно протянул Игорь.
– Вон же он, за БМП валяется, – показал Мазур.
Ермаков хотел уже было спрыгнуть на землю, но в последний миг нога зависла в нескольких сантиметрах от нее. «Духи вокруг противотанковой мины разбрасывают пехотные, – подумал он с испугом. – Что же делать? Но автомат мне никто не принесет. А, была не была. Вроде земля не порыта, и сверху ничего не валяется подозрительно». Он осторожно ступил в пыль, сделал один шаг, другой. Осторожно подошел к автомату, поднял его и вернулся к машине.
Взрывом разорвало гусеницу, и всем отделением они приступили к работе. Вскоре их бээмпэшка нагнала колонну, которая приближалась к следующему небольшому кишлаку. Артиллерия уже основательно поработала по нему, и многие дувалы превратились в развалины. В этот раз первым врываться в помещения была очередь Михаила. Он зашел в заброшенный сарай и за копной сена заметил троих мужчин. Решительно крикнул:
– Выходи!
Они покорно поднялись и побрели к двери. Одни, постарше, протянул ему пачку афгани.
– На фиг мне ваши деньги? – Михаил брезгливо отвел в сторону протянутую руку с пачкой банкнот. – Оружие есть?
– Нет-нет! – сказал афганец.
– Хорошо, сейчас посмотрим.
Он подошел к куче соломы, разворошил ее. Под ней наше винтовку с разбитым прикладом и изогнутым стволом. Видимо, в нее попал осколок. Разлом был совсем свежий. Чуть дальше лежала целая винтовка, но без патронов, и потому тоже безполезная.
Увидев его с трофеями, Коля Демидов крутанулся к выходу, зло прорычал:
– Ух, сволочи!
Раздалась автоматная очередь. Один пленник лежал неподвижно, а двое, загребая пыль, старались отползти от своего палача. Демидов тупо уставился в уже бездыханную жертву и глухо проговорил:
– Я их за ложь наказал. Заодно и за ребят погибших рассчитался.
– А с ранеными что делать? – кивнул Михаил в сторону афганцев, за которыми стелился кровавый след. – Добить, чтобы не мучились?
– Помоги помереть.
Протрещали две короткие очереди…
…Прочесав кишлак, батальон снова вытянулся в колонну, чтобы следовать дальше. но в этот момент к Бокову подъехал оперуполномоченный капитан Козлов, решительно сказал:
– Прекращайте боевые действия. Наджибуле прислали телеграмму, что батальон уничтожил 200 мирных жителей. Мне приказано разобраться.
– Кто приказал?
– Начальник особого отдела бригады.
– Давайте будем разбираться, нехотя согласился Григорий и достал из накладного кармана тетрадку, раскрыл ее в нужном месте. – Вот у меня информация советника ХАД майора Труша, что в зоне митерламской «зеленки» мирных нет. Вот здесь перечислены кишлаки. А внизу его подпись.
– Значит, нужно ехать к нему, – почесал затылок особист, явно озадаченный таки поворотом дела. – А вдруг это не советник подписался. Может, откажется? Такое ведь тоже бывает. Докажете, что подпись правильная – все нормально. А не докажете – долго сидеть придется. Это в лучшем случае.
От этих слов у Григория пробежали по спине мурашки. «А если Труш скажет: я ничего не знаю. Тогда как? – пронеслась неприятная мысль. – Мне еще только этого недоставало».
Рабочий кабинет Труша находился в губернском управлении. К счастью, он оказался на месте.
– Георгий, меня берут! – сказал Боков.
– Кто это может взять Григория кунарского? – пошутил тот в ответ, крепко пожал протянутую руку.
– Вот, наш батальонный особист. Говорит, что мы не тех побили.
Труш поздоровался с Козловым и решительно сказал:
– Двух мнений быть не может: ты побил тех, кого и следовало побить. Все нормально.
– В тетради Бокова ваша роспись? – спросил капитан.
– Да, моя.
– В Кабул направлена телеграмма, что советские войска уничтожают мирных жителей!
– Эта телеграмма – грязная провокация! – решительно ответил Труш. – Вам бы следовало разобраться, кто ее сфабриковал, а не комбата от дел отрывать… Хотя я и сам выясню, чьих это рук дело.
Козлов с недовольной миной принял упрек, но промолчал. Только попросил:
– Тогда напишите, что лично вы дали Бокову информацию.
– Сейчас сделаем.
Труш решительно написал на листе бумаги все, о чем просил батальонный особист, достал из металлического цилиндра печать, дохнул на нее и прижал посередине своей росписи.
– Вам что-то еще нужно? – спросил он, подчеркивая, что разговор окончен.
– Нет-нет, все, – поблагодарил Козлов, взял лист и вышел из кабинета.
– Спасибо, Георгий, выручил, – Боков посмотрел в глаза товарищу.
– Не стоит благодарностей. Я же эту информацию не из пальца высосал, а составил на основе данных, полученных начальником ХАД. Если ему неправильно докладывают – это их дело.
– А я уже было испугался: думаю, вдруг Георгий начнет отнекиваться, я не я и лошадь не моя.
– Хорошего же ты мнения обо мне! – сказал с укоризной Труш. – Ты свой лоб под пули подставляешь по моей наводке, а я значит, от любой опасности должен в кусты сигать? Ты за кого меня держишь? – Он по-дружески слегка ударил Григория в грудь кулаком, а потом обнял за плечи:
– На меня можешь всегда положиться.
Николай Кикешев «Встань и иди. Афганская эпопея спецназа ГРУ».
