«И возведе их на гору высоку едины и преобразися пред ними»
Толкование блж. Феофилакта Болгарского на Евангелия от Матфея (гл. 17:1-9)
И по днех шестих поят Иисус Петра и Иакова, и Иоанна брата его. Почему Владыка Христос не взял на гору всех Своих двенадцати учеников, а только Петра, Иакова и Иоанна? Потому что Иуда не был достоин своими предательскими очами видеть славу преображения Христова. Но могут сказать некоторые: если по этому так поступил, то почему Иуду одного не оставил внизу, и не взял с собою прочих. Но мы не умнее и не премудрее Христа; если бы одного Иуду Он оставил внизу, а прочих взял, то могли бы некоторые сказать, что это и оскорбило Иуду, что потому он и продал Господа своего. А дабы никто из подобных людей, ни мы не могли ничего сказать. Он оставил Иуду с прочими восемью учениками, чтоб трех прославить видением, а остальных сделать блаженными чрез веру слышанному, как говорит Господь: блажени не видевшие и уверовавшие. А кроме того троих Он взял для того, чтоб исполнилось слово: при устех двою, или триех свидетелей станет всяк глагол(Матф.18:16. Вторз.17:6). Три были Петр, Иаков и Иоанн, а два Моисей и Илия, непоколебимые столпы закона. – Матфей не противоречит сказанию Луки, что после тех, происшествий до преображения прошло около восьми дней. Лука считает первый день и последний, в который Он взошел на гору, а Матфей – только средние между ними. Христос взял Петра потому, что Петр очень любил Его, Иоанна – потому, что Сам любил его, а Иакова – потому, что он, как и Иоанн, был ревнитель. – Ревность же его видна из того, что он хотел пить чашу, и из того, что Ирод убил Иакова мечем в угождение иудеям.
И возведе их на гору высоку едины и преобразися пред ними, и просветися лице Его яко солнце, ризы же Его быша белы яко свет. Возводит их на высокую на гору, дабы показать, что тот, кто не возвысится над земным, недостоин таких божественных созерцаний, - возводит одних, потому что Он имел обыкновение славнейшие чудеса совершать втайне, дабы, видя Его Божество, не подумали, что Он – человек только по привидению. – Когда же слышишь о Его преображении, не думай, что Он слагал с Себя тело; оно оставалось в своем виде; поелику ты слышишь и о лице Его и об одежде. Он только сделался светлее, когда в Нем несколько, – сколько возможно было видеть, – просияло Божество. Почему Он и назвал прежде преображение царством Божиим (16:28), так как чрез неизреченное просветление лица Иисусова оно показало неизреченную власть Его и явило, что Он есть истинный Сын Отца и представило Славу Его второго пришествия.
И се явистася им Моисей и Илиа, с Ним глаголюща. О чем беседовали? О исходе, как говорит Лука (9,:31), егоже хотяше скончати в Иерусалиме, то есть о распятии. Для чего явились Моисей и Илия? Дабы показать, что Он есть Господь закона и пророков, живых и мертвых; ибо Илия был пророк, и никогда не умирал, а Моисей был законодавец и умер. Воскрес Моисей и для того, чтобы видя Господа во гробе, ты не сомневался в том, что Он восстанет; прежде многих родов умерший, сгнивший и обратившийся в прах, он воскрешен, дабы ты веровал, что воскресивший многолетнего мертвеца, тем паче может воскреснут Сам в третий день. А кроме того явился Моисей и для того, чтобы показать, что Христос не противник закона и не враг Божий. Ибо иначе Моисей не стал бы говорить с противником своих дел и Илия ревнитель не явился бы врагу Божию. Сделано было это и для того, чтобы уничтожить сомнение тех, кои считали Его Илиею или одним из пророков. – Но почему ученики узнали, что явившиеся были Моисей и Илия? Конечно, не по существовавшим их изображениям, ибо делать человеческие изображения тогда считалось беззаконным. Кажется, их узнали из того, что они говорили. Моисей, быть может, говорил: Ты Тот, Которого страдание я предъизобразил закланием агнца и совершением пасхи, – а Илия: Ты Тот, воскресение Которого я предъизобразил в воскресении сына вдовицы, и тому подобное. Являя же их ученикам, Господь научал последних быть подражателями первых – быть кроткими и общительными, подобно Моисею, ревностными и непреклонными, когда нужно, подобно Илии, и так же готовыми терпеть самые опасности за истину, как тот и другой.
Отвещав же Петр рече (ко) Иисусови: Господи, добро есть нам зде быти: аще хощеши, сотворим зде три сени, Тебе едину, и Моисеови едину, и едину Илии.Петр по великой любви ко Иисусу, не желая, чтоб Он пострадал, говорит, добро зде быти, – не ходить и не предаваться на смерть. Если б кто и пришел сюда, у нас есть помощники – Моисей и Илия. Моисей одолел Египтян, а Илия огнь свел с неба; такими покажут себя они, когда придут сюда и наши враги. Так говорил он от великого страха, сам не зная, по замечанию Луки, что говорит. Необычайность видения так поразила его, что он сам не понимал надлежащим образом своих слов, желая Иисусу остаться на горе, и не уходить и не страдать за нас. Впрочем, боясь показаться своенравным, он говорит, аще хощеши.
Еще (же) ему глаголющу, се облак светел осени их: и се глас из облака, глаголя; сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих: Того послушайте.Ты, Петр, заботишься о крове рукотворенном, а Отец, окружая Меня другим кровом, нерукотворенным облаком, показывает, что как Он – Бог – являлся древним в облаке, так и Сын Его. Здесь облако светлое, а не объятое мраком, как было древле, потому что здесь хотел Он не устрашить, а научить. Ибо из облака был глас, объявлявший, что Он был от Бога. Слова: о Немже благоволих,означают то же, что: в Котором я почиваю. Который Мне угоден. А наставление: Того послушайте – значит – не противьтесь Ему, хотя бы Он хотел распяться на кресте.
И слышавше ученицы падоша ницы, и убояшася зело. И приступль Иисус, прикоснуся их, и рече: востаните, и не бойтеся. Возведше же очи свои, никогоже видеша, токмо Иисуса единаго. Будучи не в состоянии выносить облачный свет и глас, ученики пали на землю. Глаза их были как бы отягчены сном, – то есть они лишились чувств от видения. Чтобы продолжительный страх не уничтожил памяти о видении, Иисус пробуждает и ободряет их, но – уже остается один, дабы ты не подумал, что глас был о Моисее и Илии. Он относился только к Нему, ибо Он Сын.
И сходящым им с горы, заповеда им Иисус, глаголя: никомуже поведите видения, дондеже Сын человеческий из мертвых воскреснет. По смирению заповедует никому не говорить о видении, имея в виду и то, чтобы кто-нибудь, услышавши об этом, не соблазнился тогда, когда увидит Его распятым, приняв Его за обманщика, который только призрачно совершает дела, свойственные силе Божией. – Вникни в то, что видение Бога следует после шести дней, то есть после сотворения мира в шесть дней. Посему, если ты не переступишь за пределы мира и не вознесешься на гору, то не увидишь света, – ни лица Иисусова, разумею Его Божество, ни одежды, то есть плоти. Ты увидишь тогда только Моисея и Илию, беседующих с Иисусом, так как и закон и пророки и Иисус одно говорят и согласны между собою. Когда найдешь человека, светло представляющего мысль Писания, то пойми, что он ясно видит лице Иисусово, а если кроме того этот человек и объясняет самые выражения мысли, то видит и самые белые ризы Иисусовы, так как выражение мысли есть ее одежда. Подобно же Петру не говори: добро есть нам зде быти, ибо всегда потребно преуспеяние – и на одной степени добродетели и созерцания останавливаться не нужно, а необходимо переходить к другим.
Феофилакт, блж. Благовестник или толкование на Евангелие от Матфея
