ОДНА ИЗ ПЕРВЫХ ЖЕРТВ РЕПРЕССИЙ
Память преподобномученицы Евдокии (Ткаченко)
Одной из первых жертв репрессий, последовавших за октябрьским переворотом 1917 года, стала инокиня Евдокия (Ткаченко). Она была помощницей экономки Верненского Иверско-Серафимовского монастыря и являлась сподвижницей и духовной дочерью отца Серафима, которого часто навещала в скиту на Мохнатой сопке и в Аксайском ущелье. Свою кровь за Христа она пролила 15 / 28 сентября 1918 года – через 12 дней после убийства в г. Верном священномученика Пимена, епископа Верененского и Семиреченского.О последнем посещении инокиней Евдокией отца Серафима осенью 1918 года вспоминает монахиня Магдалина (Халина):
«Отец Серафим служил в то утро на Медео Литургию. Мать Евдокия пришла к нему исповедаться и причаститься, но забылась и съела головку мака, что рос у нас в цветнике. Отец Серафим принял у нее исповедь, но причащать не стал: “Нельзя, зачем ты маковку ела?” – и отпустил в монастырь. Как сокрушался он после: “Если бы я знал, что ее убьют, конечно, причастил бы ее”».
Анастасия Нагибина, слышала от своей тетки, инокини Феодоры (Буханцовой), такое повествование:
«Вечером в монастырь пришли люди с винтовками, требуя выдать им генеральскую дочь – игумению монастыря Евфросинию. Напугались сестры, спрятали мать Евфросинию в амбаре за мешками с мукой. Красноармейцы, поискав, и не найдя игумению, арестовали инокиню Евдокию и монахиню Анимаису и расстреляли их. Матери Евдокии пулей пробило голову и снесло нижнюю часть лица. Мать Анимаиса была ранена в плечо и вскоре поправилась в одной из городских больниц».
Насельницам Иверско-Серафимовского монастыря красноармейцы разрешили забрать и похоронить инокиню Евдокию. Матушка Феодора, близкая подруга инокини Евдокии, увидев ее обезображенное от выстрела лицо, была потрясена и заболела на этой почве, потому что окровавленное и изувеченное лицо всегда стояло у нее перед глазами. Мать Евдокия явилась ей во сне и сказала: «Феодора, что ты плачешь, чего боишься? Не плачь, ты же видишь, что я такая, какая была» После этого сна матушка Феодора перестала видеть обезображенное лицо и успокоилась.
Инокиню Евдокию сестры похоронили на кладбище близ монастыря.
В 1921 году монастырь был закрыт, на территории кладбища со временем был построен военный завод.
Свидетельства о расстреле инокини Евдокии (Ткаченко) и монахини Анимаисы (Затыльниковой) отражены в материалах уголовного дела «по обвинению Петра Красникова в расстреле монахини Юлианы Семеновны Затыльниковой». Родной племянник монахини Анимаисы (Затыльниковой) Николай Затыльников, являвшийся командующим Северным фронтом Семиречья, узнав о случившемся, заключил в тюрьму совершавшего расстрел его тетки солдата отряда Кихтенко Петра Красникова.
«Солдат отряда Кихтенко Петр Красников, – говорится в документах, – возвращаясь с Северного фронта, из села Гавриловки Талды-Курганской области, не доезжая 13-и верст до г. Верного заехал, чтобы напиться чая, на монастырскую заимку, что располагалась на Семипалатинском тракте, на холодном ключе. В это время на заимке находились две насельницы Верненского Иверско-Серафимовского монастыря – инокиня Евдокия (Ткаченко) и монахиня Анимаиса (Юлия Семеновна Затыльникова). Кроме них на заимке были арендовавшие за зерно (хотя зерна они монастырю не дали, “так как самим было мало”) часть монастырской земли крестьяне, которые пожаловались Петру Красникову на монашек.
Сущность жалобы состояла в том, что монашки якобы говорили крестьянам, что “…вашей советской власти мы не признаем и ей не подчиняемся. …Какая это власть, когда [при ней] творят насилия, разбой, мошенничество. Будем признавать только старую [власть]”. Один из свидетелей от Евдокии слышал: “Появляются какие-то антихристы-большевики”. …Евдокия говорила: “Умрем за старую власть”.
У монашек висели портреты бывшего Государя, убранные цветами.
…У монашек было 4-5 патронов и при первом восстании казаков на просьбу крестьян с их заимки отдать им [крестьянам] патроны, монашки сказали: “Вы мошенники” и патроны не отдали. При наступлении казаков крестьяне с заимки бежали, и казаки поставили на заимки свой пост. Монашки патроны отдали казакам».
Из показаний свидетелей:
Красников вывел арестованную за что-то Затыльникову и предложил ее расстрелять своему товарищу, который отказался, говоря: “Она невинна и я не могу”. Тогда Красников сам взял винтовку и выстрелил в нее. Когда она падала, то ноги у нее подогнулись, и их выправил ей Васильев. Красников тут же говорил: “Кто будет поминать – и того расстреляю, вы знаете, я – комиссар смерти”. Он был полупьяный и ничего не говорил о причинах расстрела».
По материалам православных сайтов
