К 110-годовщине со дня рождения святого мученика Царевича Алексия
Орудийный салют раскатился по всей России, из Кронштадта на Балтике, из Санкт-Петербурга и из Петергофа — в царской резиденции родился ребёнок. Четырежды за последнее десятилетие раздавались выстрелы этих орудий — интервалами в два года у царя Николая II и царицы Александры Феодоровны родились четыре дочери. И вот, наконец, 12 августа 1904 года 300 выстрелов орудийного салюта возвестили России, что новорожденный — мальчик.
Но вскоре подтвердились самые страшные опасения: царевич был болен неизлечимой гемофилией — заболеванием, которое выражается в склонности к кровотечениям в результате несвертывания крови. Гемофилия постоянно вызывала кровоизлияние в суставы — они причиняли нестерпимую боль, превращая Алексея в инвалида. Во время торжеств, посвященных празднованию 300-летия дома Романовых, Наследника лишь проносили на руках по парадным залам. В свою комнату он возвращался в состоянии полного изнеможения, но родители считали его присутствие на торжествах необходимым.
Летом 1911 года учителем французского и воспитателем у Алексея стал Пьер Жильяр. Так отзывался Жильяр о своём воспитаннике: «Алексию Николаевичу было тогда девять с половиной лет, для своего возраста он был довольно рослым. У него было продолговатое лицо с правильными, мягкими чертами, каштановые волосы с рыжеватым оттенком и большие серо-голубые глаза, как у матери. Он искренне наслаждался жизнью — когда она ему это позволяла — и был бодр и шаловлив… Он был очень находчив, и у него был проницательный, острый ум. Иногда я просто поражался его не по возрасту серьёзным вопросам — они свидетельствовали о тонкой интуиции. Мне не трудно было понять, что все окружающие, те, кому не нужно было принуждать его менять привычки и приучать к дисциплине, постоянно испытывали на себе его обаяние и были просто очарованы им…. я обнаружил ребёнка с характером по природе добрым, сочувствующим страданиям других именно потому, что сам он переживал страшные страдания…»
Мы думаем о том, что и эти его страдания были, в сущности, страданием за Россию. Мальчик хотел быть крепким и мужественным, чтобы стать настоящим царем в его любимой стране. По воспоминаниям С.Офросимовой, «часто у него вырывалось восклицание: «Когда я буду царем, не будет бедных и несчастных, я хочу, чтобы все были счастливы».
Готовый пошалить и во время церковной службы, он был очень религиозен. Весной 1915 года государыня пишет Николаю во время болезни Алексея, что больше всего тот обеспокоен, сможет ли быть на службе в Великий Четверг. Все, кто был свидетелем трудных минут (а порою и трудных часов) болезни, отмечали великое терпение царевича.
28 июля 1914 года Австрия объявила войну Сербии и, несмотря на то, что кайзер Вильгельм и император России обменялись телеграммами, вечером 1 августа Германия объявила войну России. Алексей сознавал, что война — это ужас, но его собственная жизнь стала значительно интереснее: матроски сменились на солдатскую форму, и ему подарили модель винтовки.
В конце октября царь, Алексей и свита отбыли в Ставку в Могилёв. Александра Феодоровна, как и Николай II, считала: если воины смогут лично видеть Наследника, это поднимет их боевой дух. Государь надеялся, что такая поездка расширит кругозор Цесаревича, и в дальнейшем он поймёт, чего стоила России эта война. На смотре войск в Режице Жильяр наблюдал за Алексеем, не отходившим от отца и внимательно слушавшим рассказы солдат… «Присутствие Наследника рядом с царём очень взволновало солдат… Но самое большое впечатление на них производило то, что царевич был одет в форму рядового — это делало его равным любому юноше, находившемуся на военной службе», — пишет Жильяр в дневнике.
И. Степанов вспоминает: «Несколько раз в лазарете бывал Наследник. Здесь я не могу писать спокойно. Нет умиления передать всю прелесть этого облика, всю нездешность этого очарования. Не от мира сего. О нём говорили: „Не жилец!" Я в это верил и тогда. Такие дети не живут. Лучистые глаза, чистые, печальные и вместе с тем светящиеся временами какой-то поразительной радостью». Царевичу присвоили новое звание фельдфебеля, и он был награждён Георгиевским крестом за посещение госпиталей вблизи линии фронта…
Наступил роковой день — четверг 2/15 марта 1917 года. Оказавшись в окружении (а фактически в плену) «революционно» настроенных генералов и политиков, Государь подписал отречение в пользу Великого Князя Михаила Александровича. О том, насколько правильно Государь оценивал создавшееся положение и окружавших Его людей, свидетельствует короткая запись, ставшая исторической, сделанная Им в Своем дневнике в этот день: «Кругом измена, и трусость, и обман». В марте 1917 года царской семье было объявлено, что они находятся под домашним арестом.
Известно, что больше всего он любил простых людей. С.Офросимова пишет: «Любовь его к дядьке Деревенько была нежной, горячей и трогательной».
Но к удивлению царевича ему откроется другое лицо его многолетнего опекуна, матроса Деревенько. Деревенько предал его на четвертый день по отречении царя от престола. Анна Вырубова передает сценку, которую наблюдала:
«Я как раз проходила мимо комнаты Алеши, дверь которой была приоткрыта. И мне открылся следующий вид: в кресле вальяжно развалился матрос Деревенько, многие годы ходивший за царевичем. Вся семья всегда относилась к нему любезно и щедро одаривала. Видимо, одержимый революционной манией, он теперь демонстрировал «благодарность» всем: бесстыдно орал на мальчика, которого до этого любил и окружал заботой, приказывал ему принести то и это и исполнять любые службы, какие только его ограниченный умишко мог выдумать. Отупело и, очевидно, едва осознавая, метался мальчик по комнате, пытаясь повиноваться. Это было невыносимо. Я закрыла лицо руками и поспешила прочь от этого зрелища».
В день назначения коменданта дворца (как места заключения царской семьи) Деревенько бежал за ним по коридору с такими низкими поклонами, что Алексей Николаевич смеялся до упаду и говорил Жильяру: «Посмотрите на толстяка, на толстяка…»
Заметим, что ни в чем так не сказывается кротость, незлобие, как в веселом смехе. Раз смеялся, значит, ничего не держал про себя; достоинство проявляется здесь не меньше, чем при сдержанной реакции в другой ситуации.
Увы, приведенный случай символичен ужасающим образом: предал тот, кто носил на руках. Хорошо, что был и другой матрос, Нагорный, тоже дядька цесаревича, расстрелянный в Екатеринбурге, поскольку заступился за отрока перед охраной.
Мы, наследники безчестия, а Алексей Николаевич может быть назван «наследником чести». Он не посрамил ни своих родителей, ни весь дом Романовых, нашедший оправдание в «державном отроке». Стоит возлюбить его, и единственная возможность для этого — покаяние.
Для мальчика двенадцати с половиной лет оказаться лишенным высочайшего из возможных в его возрасте положений (наследник царского престола), должно быть, больно и оскорбительно. Но этой травмы в Алексее Николаевиче не чувствуется. Когда воспитатель, Пьер Жильяр, сообщил ему, что его отец отрекся от престола в пользу Михаила Романова и что последний тоже отрекся, наследник, взволнованный известием, спросил лишь: «Кто же будет править Россией?» Свою дневниковую запись Жильяр заканчивает словами: «Я еще раз поражаюсь скромностью этого ребенка». Последующие дни принесут Алексею множество горьких минут: он будет краснеть всякий раз, когда при нем будут оскорблять его отца. Но о себе он не будет переживать, и в Тобольске на вопрос учительницы Клавдии Битнер: » … А если вы будете царствовать», спокойно скажет: «Нет, это кончено навсегда». Тогда Он не знал, что вскорости начнется «навсегда» совсем другое, о чем поется в акафисте царственным страстотерпцам при обращении к цесаревичу:«Радуйся, за царство земное Небесное царство приемый».
В Тобольск царское семейство было перевезено в конце августа. У Алексея вновь обострилась болезнь — ни разу после кошмарных дней в Спале ему не было так плохо. «Мама, я хочу умереть. Я не боюсь смерти, я страшусь того, что с нами здесь могут сделать. Если будут убивать, то только бы не мучили…» — говорил Алексей. К 20 мая 1918 года было решено, что Алексей достаточно окреп, и узников доставили под конвоем на новое место заключения — в Екатеринбург. Здесь царская семья впервые столкнулась со столь открытой враждебностью.
Тщетны были попытки повлиять на британского консула и принять меры к спасению императорской семьи. Единственной надеждой оставалась русская Белая армия адмирала Колчака, быстро наступавшая в направлении Екатеринбурга. 13 июля Уральский Совет принял решение расстрелять императорскую семью и их приближенных. Выполнение приказа было поручено новому коменданту Ипатьевского дома — Якову Юровскому. В ночь на 17 июля 1918 года приговор был приведён в исполнение.
Полный титул святого мученика царевича Алексия.
Алексей Николаевич, наследник цесаревич, великий князь, сын царствующего императора Николая Александровича и Императрицы Александры Федоровны , родился 30 июля 1904 года. Атаман всех казачьих войск, шеф лейб-гвардии Атаманского полка, лейб-гвардии Московского полка, лейб-гвардии Финляндского полка, 51 пехотного Литовского полка, 12 Сибирского стрелкового полка, ташкентского кадетского корпуса, 4 батареи лейб-гвардии конно-артиллерийской бригады, Алексеевского военного училища, 16 драгунского Тверского полка, 262 пехотного Сальянского полка, 1 Забайкальской казачьей батареи, лейб-гвардии Конно-гренадерского полка.
Источник: www.optina-pustin.ru/2290-den-rozhdeniya-svyatago-muchenika-carevicha-aleksiya.html
