ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВАСИЛИЙ ИОАННОВИЧ III

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВАСИЛИЙ ИОАННОВИЧ III

«Государь всея Руси»
3 декабря 1533 (16.12) – Преставился Князь Великий Василий Иоаннович всея Руси, нареченный в монашестве Варлаамом.


Васи́лий III Иоаннович (25 марта 1479 — 3 декабря 1533):

Великий Князь Московский в 1505—1533, сын Ивана III Великого и Софии Палеолог, отец Иоанна IV Грозного.

Энергично боролся за централизацию государства. В ходе своего правления Василий III присоединил к Москве Псков (1510), Волоцкий удел (1513), Рязань (1521), Новгород-Северский (1522). В результате русско-литовских войн к России был присоединен Смоленск (1514). Василий III продолжал политику отца по отношению к Литве и Польше. Конечной целью ее было присоединение к Москве всех западнорусских областей, а очередными задачами — присоединение отдельных городов и областей, подчинение пограничных мелких князей, отстаиванье интересов Православия в Литовском государстве и признание со стороны Литвы и Польши титула Московского Великого Князя — «Государь всея Руси».

В правление Василия III проявлялась большая забота об укреплении рубежей. В 1511 г. было завершено строительство мощной крепости в Н.Новгороде, усилены оборонительные сооружения в Туле, Зарайске, Коломне и др.

В царствование Василия III великокняжеская власть еще более приблизилась к значению царской, многие удельные княжества упразднялись, князья становились служилыми и, кроме своего титула, ничем не отличались от прочего боярства; принимались меры по ограничению привилегий княжеско-боярской аристократии.

При Василии III усилились экономические и политические связи со странами Европы, Значительное развитие получила общерусская культура.

Во внутренней политике Василий III опирался на церковь, поддержавшую его в политической борьбе с феодальной оппозицией. В 1521 за отказ участвовать в борьбе с удельным князем Шемячичем был сослан митрополит Варлаам, тогда же подверглись опале князья Шуйский, Воротынский и др.

В 1525 за выступление против политики Великого князя был осужден преп.Максим Грек и др.

Предложения со стороны папы Льва X о «соединении Церквей» на условиях Ферраро-Флорентийского Собора (бреве 4 июля 1518 и наказ посланнику в Москву 16 сент. того же года) и папы Климента VII о «единении» Церквей (бреве 25 мая 1524) Великий князь отверг, заявляя, что «от прародителей своих закон греческой... держит крепко».

Отсутствие наследника омрачало царствование Василия III. И в 1525 г., после немалых колебаний, преодолев сопротивление некоторых церковных иерархов, Василий решился на невероятный для Руси шаг – развод. Великую княгиню «чадородия ради» насильно постригли в монахини и отправили в Суздальский Покровский монастырь, после чего князь женился на Елене Глинской и имел от нее двух сыновей: Иоанна и Юрия.

Ко времени правления Василия III относится активное каменное строительство в Москве, в первую очередь церковное: завершение архитектурного ансамбля Московского Кремля; закончено оформление Благовещенского собора – домовой церкви великокняжеской семьи; возведение Архангельского собора – родовой усыпальницы московской великокняжеской семьи; воздвижение церкви Рождества Иоанна Предтечи у Боровицких ворот; храма-башню Иван Великий «под колоколы»; строительство Новодевичьего монастыря и др.

Умер Василий III неожиданно в возрасте 54 лет вследствие царапины во время охоты, которая привела к заражению крови. Перед самой кончиной князь принял монашеский постриг с именем Варлаам. Похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля. В XVII в. келарь Троице-Сергиева монастыря Симон отметил преставление Великого Князя (под неверным годом и без указания дня памяти) в своем Месяцеслове: «В лето 7046 преставился благоверный великий князь Василей Иванович, во иноцех Варлам, и во время преставления его исполнися храм благоухания многа»

СКАЗАНИЕ О ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ ВСЕЯ РУСИ
ВАСИЛИИ ИВАНОВИЧЕ, О ТОМ, КАК ОН ЕЗДИЛ ОСЕНЬЮ В СВОЮ ВОТЧИНУ НА ВОЛОК ЛАМСКИИ ОХОТИТЬСЯ, И КАК ЗАБОЛЕЛ ОН ТАМ, И МОНАШЕСКИЙ САН ПРИНЯЛ, И СЫНА СВОЕГО ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ИВАНА ВАСИЛЬЕВИЧА НА ЦАРСТВО БЛАГОСЛОВИЛ, И О ПРЕСТАВЛЕНИИ ЕГО, И О ПОГРЕБЕНИИ


…Поехал Князь Великий всея Руси Василий Иванович с великою, княгинею и со своими детьми, с князем Иваном Васильевичем и с князем Юрием Васильевичем, к Живоначальной Троице и к преподобному чудотворцу Сергию помолиться в день памяти чудотворца Сергия; и тут Князь Великий молился, и праздновал память чудотворца, и молебны слушал.


И от Троицы Князь Великий поехал с великою княгинею и с детьми в свою вотчину, на Волок Ламский, охотиться… и тут начал недомогать. Появилась у него маленькая болячка на левой стороне, на бедре, на сгибе размером с булавочную головку; корки на ней нет, ни гною в ней нет, а сама багровая… И с тех пор совсем не стало у него сил, стол ему не накрывали, но ел понемногу в постели.


В ночь же с пятницы на Дмитриевскую субботу было знамение: с неба падало множество звезд, как будто из больших туч град или дождь пролился на землю; и видело это небесное знамение множество людей и в Москве, и на Волоке, и по всей Русской земле…


Утром же Князь Великий поехал в Москву в повозке, тяжко страдая от болезни и теряя последние силы. Все люди плакали и рыдали, видя великого государя, лежащего в немощи. Князь же повелел на Москве-реке у Воробьева, напротив Нового монастыря, мост мостить, ибо река тогда еще не крепко стала. И продолбили лед, и вбили столбы, и мост намостили.


Как въехал он на мост, вновь наведенный (тогда у Великого Князя в повозке в оглоблях были впряжены четыре коня вороных), и как кони на мост вступили, тогда мост обломился, повозку же дети боярские удержали, а гужи у коней обрезали. И вернулся оттуда Князь Великий, досадуя на городовых приказчиков, но опалы на них не положил. Поехал Князь Великий на паром под Дорогомилово и въехал в славный свой город Москву через Боровицкие ворота, и внесли его в спальные покои. … И призвал бояр к себе и стал говорить о своем сыне, о князе Иване, и о своем великом княжении, и о своей духовной грамоте, и о том, как управлять царством после него, ибо сын его мал, только трех лет, на четвертый пошло…

 
И начал совещаться Великий Князь со старцем своими о том, чтобы принять ему иноческий сан, ибо давно уже думал он о монашестве: «Смотрите, старец Мисаил и протопоп Алексей, чтобы не случилось так, что вам меня в мирском платье придется в гроб положить. Даже если бы я был здоров, то и тогда сокровенное мое помышление и желание — постричься в иноки».


И накануне воскресенья перед Николиным днем освящался Великий Князь маслом, уже не скрываясь, и велел служить в воскресенье в церкви Рождества Святой Богородицы; и нес Алексей-протопоп Великому Князю Святые Дары, а поп Григорий — дору. Вот как удивительно: до этого времени он не мог сам повернуться с той стороны, на которой лежал, но переворачивали его; а теперь велел, чтобы сказали ему, когда Дары понесут, и себе велел принести кресло к постели; и поднялся сам Князь Великий (слегка поддержал его Михаил Юрьевич), сел в кресло, и принес к нему протопоп Алексей Святые Дары. Он же встал сам на ноги свои, и принял Честные Дары с честию, и прослезился; дору же и священного хлеба взял немного, и сладкой воды, и кутьи, и просфиры немного отведал, и лег в постель…

И стал говорить Князь Великий Василий Иванович: «Вверяю сына своего Иоанна Богу и Пречистой Богородице, святым чудотворцам и тебе, отцу моему Даниилу, митрополиту всея Руси; даю ему свое государство, которым благословил меня отец мой, князь всея Руси Иван Васильевич. Вы, мои братья, князь Юрий, князь Андрей, крепко держите свое слово, соблюдать которое вы клятвенно крест целовали, и договоры наши храните; и вы, братья моя, в государственных делах, в военных походах против недругов сына моего и своих держитесь вместе, чтобы была победа Православных христиан над басурманами и латинянами. А вы, бояре и боярские дети и княжата, стойте вместе с моим сыном и братьями против недругов и служите сыну моему так преданно, как и мне служили... И вы, братья, стойте на том крепко, чтобы мой сын стал государем в своем государстве, и чтобы торжествовала в Русской земле правда…».


Князь Великий очень страдал от болезни и так изнемог, что и боль чувствовать перестал; рана его не увеличивалась, но только запах от нее шел тяжелый, сочилась из нее липкая жидкость, как из мертвого.

И вечером накануне воскресенья, после того как причастился он Святых Тайн и успокоился немного, начал Великий Князь молиться, а сам был как будто в забытьи: «Аллилуйя, Аллилуйя, слава Тебе, Боже!» А потом — очнувшись — начал говорить: «Как Господу угодно, так и совершается; да будет имя Господне благословенно отныне и до скончания века!»


И приказал Князь Великий в ночь со вторника на среду перед Николиным днем,
3 декабря, отцу своему духовному Алексею-протопопу держать наготове Святые Дары в церкви Благовещенья.


В среду Князь Великий не мог с постели подняться, но за плечи приподняли его, и причастился он Святых Тайн; и после причастия немного взвару выпил.


И принесли к Великому Князю сына его, князя Ивана. Князь же великий снял с себя крест Петра-чудотворца, и приложил крест к сыну своему, и благословил его крестом, и сказал ему: «Пусть будет на тебе милость Божия и Пречистой Богородицы и благословение Петра-чудотворца, которым он благословил прародителя нашего, Великого Князя Ивана Даниловича, и доныне пребывает благословение это, и пусть будет благословение Петра-чудотворца на тебе, на твоих детях и на внучатах, из рода в род, и пусть будет на тебе мое, грешного, благословение, и на твоих детях, и внучатах, из рода в род»…


И затем князь велел Дьяку петь канон великомученице Екатерине и канон на исход души, и велел отходную себе читать. А когда начал дьяк петь канон, Великий Князь забылся немного, а затем очнулся от сна и стал говорить, в то время как дьяк начал канон петь, как будто видение увидел: «Государыня великая Екатерина! Пора царствовать!» И проснулся, как ото сна, и, приняв икону великомученицы, с любовью приложился к ней. Затем принесли к нему мощи великомученицы Екатерины, и приложился он к мощам.


И после этого долго лежал. И подошел к нему отец его духовный Алексей-протопоп, хотел дать ему уже Святые Дары, он же остановил его и сказал: «Ты сам видишь, что хотя я лежу в немощи, но я еще в полном разуме. Когда станет душа с телом разлучаться, тогда мне и давай Дары. Следи же за мной внимательно и стереги меня».


И сказал митрополиту: «Видите сами, что силы уже оставляют меня и кончина моя близка; а давно было у меня желание постричься в иноки. Постригите меня!»


Тогда отец его Даниил-митрополит и боярин его Михаил Юрьевич одобрили его желание, сказав, что хорошего он хочет. Но стали возражать ему брат его князь Андрей Иванович, и Михаил Семенович Воронцов, и Шигона, И был между ними спор большой…


Конец его приближался — перестал он языком владеть, но пострижения просил и, простыню захватывая, целовал ее. Тогда Даниил-митрополит велел принести платье монашеское в комнату, а патрахиль и все необходимое для пострижения у митрополита было с собой; отречение же Князь Великий еще тогда исповедал митрополиту, когда Святые Дары принимал, в воскресенье перед Николиным днем; и приказал он митрополиту тогда: «Если не дадут тебе меня постричь, то хотя бы мертвого меня одень в платье монашеское, ведь это издавна было моим желанием».

 
Князь Великий отходил, и спешили постричь его: Даниил-митрополит положил на Троицкого игумена патрахиль, а сам постриг Великого Князя и возложил на него переманатку и ряску, а манатии не было: ее, в спешке неся, выронили. И снял с себя Троицкий келарь Серапион Курцов манатию, и положили ее на Великого Князя, а также и схиму ангельского чина, и Евангелие на грудь возложили.


И как только положили Евангелие на грудь, дух его отошел, как слабый дымок.


Все люди тогда плакали и рыдали, горько плакали бояре и простые люди, еще больше — вся земля.


И просветлело лицо Великого князя и как будто озарилось светом, и стал он белым как снег. После преставления его и от раны запаха не стало и наполнилась горница благоухания…


Преставился князь Великий Василий Иванович всея Руси, нареченный в монашестве Варлаамом, в год 7042 (1533), месяца декабря в третий день, со среды на четверг, в двенадцать часов ночи, накануне Варвариного дня.


И в эту же ночь одели на него всю чернеческую одежду; Даниил-митрополит сам взял вату и, немного смочив ее, обмыл его до пояса. И когда преставился Великий Князь, его начали обряжать старцы иосифовские, а слуг Великого Князя отослали…


Потом взяли тело Великого Князя — инока Варлаама, старцы Троицкие и Иосифовские, и понесли его, держа на головах, и вынесли его в переднюю горницу. И люди, которые его еще не видели, сильно плакали и рыдали. И понесли его на крыльцо, и шли за ним со свечами и с кадилами, и пели «Святый Боже». И когда вынесли его на площадь, как будто земля застонала: от слез и рыданий народа не было слышно звону колокольной…


Из повести о болезни и смерти Василия III
Древнерусская литература

Написать комментарий