Украшение и слава Святой Горы
Преподобный отец наш Евфимий был родом грузин (иверец) из области Тао. Отец его, именитый и богатый, по сердечному влечению к равноангельной жизни, оставил богатство и славу мира и в духе нищеты Христовой, шествуя крестным путем жизни под именем Иоанна, принятым в пострижении, удалился из Грузии в Константинополь. Между тем Евфимий, бывший в то время еще в младенческих летах, оставался на родине со своим дедом, под старческим руководством которого и воспитывался в правилах строгой христианской нравственности. Впрочем, и дед недолго оставался с ним в Грузии: взяв с собой Евфимия, он отправился тоже в Константинополь, чтобы найти там сына своего Иоанна и убедить его возвратиться в отчизну.
Так и случилось: он отыскал Иоанна и со слезами упрашивал его пойти домой. Но Иоанн не только не соглашался на это сам, но даже и сына своего Евфимия не хотел отпускать от себя. Поэтому огорченный старец должен был войти с сыном своим в большой спор: Иоанн желал оставить его при себе, а отец Иоаннов не хотел расставаться с любимым своим внуком ни под каким видом, так что наконец это дело дошло до сведения царствовавшего тогда Никифора.
Пораженный трогательным спором о дитяти между его отцом и дедом, Никифор приказал представить к нему всех троих. Когда они предстали и перед лицом царя возобновили спор об отроке, Никифор решил так: чтобы ни тот, ни другой не оставлял его при себе против собственной его воли, но чтобы поручили это суду Божию, — то есть к кому отрок пойдет, пусть при том он и будет. Надобно заметить, что Евфимий почти и не видал хорошенько и не знал своего отца. Когда таким образом оставили отрока на собственную его волю, он бросился к своему отцу, которого, как сказано, и не видал, и не знал до настоящего часа, — так что этим растрогал, удивил и привел в слезы всех бывших там. Тогда блаженный Иоанн принял сына своего как будто прямо от Бога, и потому, как дар Божий, немедленно посвятил его служению Господу, облек в иноческую одежду и озаботился образованием его в науках внешних, в большей или меньшей мере нужных для инока.
Прекрасные способности и чрезвычайное прилежание Евфимия скоро усовершенствовали его внешнее образование, а между тем неуклонное шествие по крестным стезям христианского самоотвержения под строгим и бдительным руководством отца привлекло на него благословение свыше, так что он сделался наконец приятелищем Святого Духа.
Может быть, сколько, с одной стороны, занятия классические, столько, с другой — строгие лишения плоти даже в существенных ее требованиях, изнурили жизненные его силы, и он заболел тяжко. Но и здесь Господь не оставил его: предстательством и помощью Пресвятой Госпожи нашей Богородицы Евфимий сперва оправился от болезни, а наконец и совершенно освободился от нее. Такая очевидная милость Божия и заступничество Пренепорочной Девы Богородицы были новым для него побуждением и возлагали на него священный долг — более прежнего посвятить себя подвижническим трудам и преуспеянию во всех делах благочестия. С помощью благодати Божией он, действительно, был для своего времени светлым образцом иноческой жизни, достойным не только подражания, но и удивления. Чтобы удостовериться в этом, довольно рассказать об одном обстоятельстве.
Однажды пришел к нему еврей — поговорить о вере. Блаженный Евфимий никак не хотел вести с ним беседу подобного рода, почитая пустословием отъявленным врагам Христовым излагать и объяснять божественные таинства веры. Впрочем, из уважения и почтительности к своему отцу, много убеждавшему его к беседе с евреем, наконец согласился на это. Когда начал он приводить еврею различные изречения и предсказания Ветхого Завета о Божественном Мессии, Господе нашем Иисусе Христе, Которого отвергли евреи, — слушавший его еврей онемел, невольно убеждаясь в справедливости его слов и не находя им со своей стороны никаких возражений. Однако этот отверженец, пристыженный святым Евфимием, вместо того чтобы принять к сердцу глаголы святой истины, по упорству, свойственному неверным, дерзнул произносить нечистыми своими устами хулу на Господа нашего Иисуса Христа. «Да онемеют уста, хулящие Господа Бога нашего!», — воскликнул тогда святой Евфимий, воспламенившийся божественной ревностью. И в то же мгновение еврей онемел, ринулся оземь, и из богохульных его уст начала клубиться пена. В таком ужасном положении на другой день нечестивец испустил преступный свой дух. Это чудо привело всех в страх и ужас, и по всему Константинополю пронеслись слава и молва о святом Евфимии.
Конечно, по-мирски, событие подобного рода и человеческая слава могли бы другого осуетить и привязать к жизни среди столицы. Но блаженный Евфимий, как и все истинные подвижники, глубоко чувствуя и зная, что окруженный славой мира чуждается славы Божией и воспринимает награду свою от людей, как птица от пут, понесся из Константинополя, как узник из темницы, в сопутствии своего отца на Святую Гору Афонскую и поселился в Лавре преподобного Афанасия. Афанасий с любовью принял их, и так прошло еще некоторое время. Между тем божественный Афанасий видел прозорливыми духовными очами, что святой Евфимий за сердечную чистоту был избранным сосудом Святого Духа, и потому начал убеждать его к принятию священства. Долго не соглашался на это смиренный Евфимий, отзываясь из-за собственного своего недостоинства и важности священного сана. Однако, наконец, как истинный послушник, отдал себя в волю святого Афанасия и принял рукоположение. В этом высоком сане Евфимий возвысился более прежнего тайными подвигами, прилагая воздержание к воздержанию и добродетель к добродетели, так что впоследствии, чувствуя силы и благодать Всесвятого Духа, принял на себя труд — перевести все Священное Писание на грузинский язык. Кроме того, составил он много полных высокой мудрости книг и своих собственных произведений, возобновил многие храмы и больницы, и таким образом возвеличил Святую Гору с ее пустынями, придав им еще большую красоту. Нужно признаться, что сердечную его доброту и христианскую внимательность ко всем и каждому, неподражаемое его смирение, с каким он служил четырнадцать лет больному своему родителю и великому Афанасию, невозможно описать языком человеческим.
Когда же преподобный Афанасий отошел ко Господу, блаженный Евфимий по просьбе и желанию братства принял управление священной Лаврой. Впоследствии и вся Святая Гора избрала его своим правителем, потому что он был в деятельности неусыпен и бдителен, и слово священных уст его, исполненное мудрости и утешения, источало для всех врачевство духовное. Впрочем, он недолго оставался в своем звании: любовь к строгому безмолвию влекла его в уединение. Поэтому, избрав для Лавры вместо себя игуменом родственника своего Георгия, он погрузился в пустыню, и только Бог знал и видел тайные его подвиги и молитвенные труды. Но так как не может, по слову Писания, укрыться город, стоящий на верху горы (МФ. 5:14), то и жизнь святого Евфимия не утаилась от ведения человеческого: Сам Бог прославил его и явил дела его, как увидим это из нижеследующего.
Однажды преподобный Евфимий прибыл в Солунь, где был весьма ласково принят тамошним епископом — мужем весьма благочестивой жизни. Епископ был близко знаком с одним из Солунских евреев, которого он постоянно убеждал к принятию христианской веры, но тот ни под каким видом не соглашался. В бытность преподобного у епископа, упомянутый еврей пришел к нему и по-прежнему был убеждаем к верованию во Христа. Но вместо того чтобы принять убеждения архипастырские если не с уважением и покорностью, то, по крайней мере, со скромностью и молчанием, еврей, считая слова епископа за пустословие и шутку, дерзко отзывался о христианской вере. Слыша это, епископ просил святого Евфимия поколебать мудрыми своими убеждениями упорство еврея, но преподобный, как истинное чадо кротости и смирения Иисуса Христа, говорил, что это относится более к обязанности и долгу епископа и что он считает себя в этом случае человеком посторонним. Впрочем, когда епископ стал настоятельно просить его, послушный Евфимий отверз уста свои, исполненные благодати и силы Святого Духа, и все возражения еврея относительно христианской веры опроверг ясными свидетельствами Ветхого Завета, и изложил на основании пророческих слов все истины Евангелия так, что обезоруженный израильтянин должен был наконец со стыдом умолкнуть.
После этого, кипя негодованием на святого Евфимия, так пристыдившего его при всех, он не вынес движений огорченного сердца и, вместо возражений, на доказательства святого о Божественности Иисуса Христа дерзнул произнести хулу на Него. Тогда, строго воззрев на него, святой Евфимий сказал: «За то, что ты смел произнести хулу на Творца и Владыку всех, Господа Иисуса, да умолкнут уста твои, беззаконный!» И еврей онемел, упал на землю, и богохульные уста его и глаза исказились. Такое чудо чрезвычайно ужаснуло всех находившихся там евреев и христиан. Припав к ногам преподобного, они просили сжалиться над евреем и исцелить его. Преподобный, насколько строгий к хулителям имени Христова, настолько же и сострадательный к бедствующим, послушал их и, осенив еврея знамением животворящего креста, исцелил его. Тогда еврей громогласно исповедал, что Иисус Христос есть истинный Бог, Творец всего, Обладатель всякого дыхания и крестился с домашними своими и со всеми евреями, находившимися там и видевшими это чудо. Впоследствии уверовало во Христа много и других евреев, слышавших об этом. Исцелившийся в благодарность пожертвовал святому большое количество серебра, но он отказался и повелел этот дар раздать нищим.
У иноков Святой Горы издавна и доныне соблюдается обычай — на праздник Преображения Господня восходить на самую вершину Афона для всенощного бдения и Литургии. Однажды вместе с братией взошел наверх и святой Евфимий. Братия окружила его и усердно просила, чтобы он совершил Божественную литургию. Послушный пресвитер уважил просьбу братии и приступил к священнодействию. Когда на Литургии он возгласил: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще», а братья воспели: «Свят, свят, свят Господь Саваоф!» — внезапно облистал всех чрезвычайный свет, гора потряслась в своем основании. Пораженные иноки пали ниц на землю. Преподобный же Евфимий стоял неподвижно, осияваясь дивным светом и имея вид огненного столпа. После этого чуда преподобный более прежнего прославился всюду.
В то время отошел ко Господу архиепископ Кипрский. Греческий император Василий отправил послов с собственноручным письмом к преподобному Евфимию, убедительно прося его принять пастырский жезл управления Кипрской Церковью. Но преподобный и слышать не хотел о таком иерархическом достоинстве, говоря, что при своем недостоинстве он не только не может управлять другими, но сам требует постороннего водительства по крестным стезям иноческой жизни. Так он был смиренномудр, зная, что смиренномудрие есть мать всех добродетелей.
Впрочем, при всеобщем к нему уважении и славе, которой славил Бог Своего угодника, завистливый враг — диавол, всегдашний противник добра, не вынося постоянного уничижения и побед, которыми преподобный низлагал и сокрушал гордую его шею, избрал своим орудием одного из иноков для того, чтобы убить Евфимия. Несчастный, забыв свои строгие обеты и ужасные последствия сатанинского замысла, увлекаясь только завистью к доброй славе Евфимия, решился на убийство и, скрыв под одеждой нож, взошел на башню, где была келия преподобного. Но Бог не дал жезла грешника на жребий праведника. Послушник святого, заметив у убийцы нож, прежде чем тот успел ворваться в дверь, запер келию и не позволил ему войти.
Неудача взбесила несчастного: в неистовстве своем он поразил ножом блаженного ученика преподобного и, бросившись бежать, в бешенстве, с бесчинным криком и воплем встретил другого ученика преподобного. Поразил и того ножом и вслед за этим был сам постигнут праведным судом Божиим: произнося хулу нечистыми своими устами, он ударился оземь и испустил дух. Между тем святой, благодатью Святого Духа узнав о том, что случилось по действию диавола с ранеными учениками, поспешно подошел к ним и облек их в великую схиму, после чего вскоре отошли они ко Господу.
Наглый же и зловонный пес — диавол, никак не терпя дел святого, снова побудил к убиению его одного садовника, который, придя к преподобному с ножом, поразил его, думая, что с одного удара убьет преподобного. Но хранимый Богом Евфимий не потерпел никакого вреда, потому что нож убийцы согнулся, а железо, потеряв свойственную ему твердость, умягчилось, как воск, рука же, посягнувшая на жизнь угодника Божия, осталась недвижимой и иссохшей. Пораженный таким чудом, садовник со слезами пал к стопам преподобного, искренне исповедал свой грех и трогательно умолял его о прощении и исцелении иссохшей руки. Незлобивый старец смиренно простил его и, помолившись Богу, даровал ему не только телесное, но и душевное здравие.
Но, излагая таким образом некоторые светлые черты из дивной жизни преподобного, что можем мы сказать надлежащим образом о сердечных качествах, а именно о милосердии, кротости и безгневии, о сострадательности ко всем и каждому, равно как и о постоянных его молитвенных подвигах, и о всех свойствах иноческого образа, которые возвышают человека над всем чувственным и видимым и прежде времени доставляют ему ангельское бесстрастие и божественную славу? Это выше всякого описания и человеческой речи. При всех этих, так сказать, сокровенных и внутренних свойствах преподобный Евфимий и по обстоятельствам внешним оставался для всей Святой Горы украшением и славой. Там, где нужда требовала каких-нибудь царственных пособий, то святогорские отцы просили его ходатайства перед императором, и он с удовольствием принимал на себя труд лично ходатайствовать перед ним и просить о нужном для Святой Горы. А император, зная его с давнего времени и постоянно слыша прекрасные отзывы о святой его жизни, с особенной внимательностью и чувством уважения принимал его просьбы и тотчас исполнял их.
Так случилось, когда на Святой Горе проявились некоторого рода нестроения. Святой Евфимий по просьбе отцов немедленно отправился в Константинополь, следствием чего были для Святой Горы желанный мир и тишина, а для самого преподобного — страдальческая кончина. Находясь там, он по необходимости отправился однажды на муле в сопутствии инока в часть города, называемую Платия. На одной улице сидел нищий и просил милостыню. Сострадательный Евфимий, не слезая с мула, хотел подать просившему что-нибудь, но бессмысленное животное, испугавшись движений нищего, одичало, понеслось вдоль улицы, и преподобный, не будучи в силах удержать его, был сброшен на землю и разбился смертельно.
Собрались христиане, подняли его и, едва дышащего, отнесли в дом, где он остановился. Преподобный недолго мог переносить убийственный удар и через несколько дней, 13 мая, мирно предал свою святую душу Господу. Так судил Господь преподобному Евфимию окончить подвижническую свою жизнь. А в проявление святости и дерзновения его перед лицом Своим тотчас прославил его: от священных мощей преподобного происходило много исцелений и чудес.
Впоследствии мощи его были перенесены на Святую Гору и положены в обители честного и славного Пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна, обновленной преподобным Евфимием и прозванной потом Иверской во славу Отца и Сына и Святого Духа, Единого Божества и Царства. Аминь.
Тропарь Евфимию новому, Иверскому
глас 4
